Корс Кант ахнул и задохнулся от изумления. Они стояли на самом краю обрыва. Один неосторожный шаг — и он мог сорваться в бездну. С высоты создавалась иллюзия, будто внизу раскинулась вся Земля, и что она круглая. Никогда еще Корсу Канту не доводилось стоять на вершине горы и смотреть на безбрежные морские просторы. «Иисус, Мария, Рианнон! Неужели эта гора высотой равна величественному пику, что я видел в пяти лигах к северу».
Луна прочертила по морю серебристую дорожку, высвечивая барашки на волнах. Сверкающее серебром море соперничало красотой со звездным небом.
Анлодда положила руку на плечо юноши. А у того язык присох к небу. Он даже не мог вымолвить «госпожа» или «моя богиня». Нежные губы коснулись его шеи ниже затылка. Корс Кант выдохнул, умирая от страсти.
— Меж небом и землей, — проговорила Анлодда. — Не стоим ли мы рядом на одной высоте?
Понимание сказанного ею струйкой ртути пробежало по позвоночнику юноши. «Она любит меня, я люблю ее — а она пыталась убить Dux Bellorum. Все остальное случайно».
Холодный ветер кусал кожу юноши, раздувал рубаху. Он чувствовал тоску Анлодды. Корс Кант обернулся. В глазах девушки стояли серебряные слезы, отражали луну и уносили к небесам.
Голос Анлодды, когда она заговорила, был столь нежен, столь женственен, что Корс Кант ее едва расслышал.
— Но мы живем не на небе и не в море, и даже не на харлекском холме, а в каменном мешке, при дворе Каэр Камланна. Боюсь, скоро все узнают мою тайну. Боюсь, меня оставят здесь, тебя сбросят туда, и наши протянутые друг к другу руки не смогут соприкоснуться. Боюсь, скоро всем станет известно, какое страшное преступление я чуть было не совершила, и тогда меня убьют или вышвырнут, словно собаку, которая укусила новорожденное дитя. Я боюсь, Корс Кант. Никогда раньше я ничего не боялась. Принцессы не должны испытывать страха. — Она насмешливо улыбнулась, отерла слезы. — Но хватит плакать. Давай возвращаться, рука в руке, как сестра и брат. Пока — пока сестра и брат. Возьми меня за руку.
Их пальцы сплелись, и они ушли с обрыва, а потом нашли тропу, по которой вернулись к лагерю бриттов.
Анлодда с бардом разыскали Ланселота, и девушка доложила о результатах разведки. К ним подошли Меровий, Кей и Бедивир. Остальные не приближались, включая Кугу и Медраута. Ланселот на Медраута поглядывал подозрительно.
— Ты говорила, что через стену можно перебраться другим путем, — напомнил Анлодде Питер, когда она закончила рассказ.
— Под стеной, а не через нее. И то не всем, а лишь нескольким.
Ланселот подергал себя за усы. В этом он явно переусердствовал — вырвал клок, и Корс Кант сочувственно айкнул.
— Туннель? — уточнил легат. — И сколько там воинов пройдет в ряд?
— Один — и то с трудом. И не «пройдет». Там можно передвигаться только ползком, да и то — придется продираться. Вам с Кеем трудно будет, но, наверное, все же получится. Кстати, место, куда выводит туннель, общественное, но это не значит, что там непременно будут толпиться юты.
— Что за место?
— Старые бани. Там вполне просторно, можно закрепиться, передвигаться и уложить столько ютов, сколько песчинок на берегу, пока они сумеют прикончить нас.
— Анлодда, — возразил Ланселот. — Но это совсем не то, что я…
— Знаю, знаю. Ты не хочешь вести на город смертников, государь. Но я бы не возражала, даже будто это так. Кстати, я не настаиваю на том, чтобы с нами шел Корс Кант.
— Что? — прищурился Ланселот. — Что-что-что? — скороговоркой выпалил он.
Анлодда продолжала:
— Король Рикка заново отстроил бани, когда Артус вернулся из Рима. В мирное время там множество.., горожан, моих земляков. Они парятся в парилках или плещутся в холодном бассейне. Я и сама там часто бывала.
— А этот король Рикка, — спросил Ланселот. — Он мог бы оказать нам помощь?
Анлодда выпучила глаза. Ланселот обнаружил, что изумленно на него смотрит не только Анлодда, и густо покраснел.
«Он не знает! — понял бард. — Но как он может не знать?» Король Рикка погиб, защищая левый фланг войска Ланселота в последней битве — сражении при горе Бадона, погиб из-за того, что не правильно понял хитрый маневр Артуса — отступление, произведенное для виду. Ланселот ворчал из-за этого случая еще долго, и называл Рикку «варварской обезьяной с барсучьими мозгами, нахлобучившей на голову медный таз».
— Помог бы, если бы только смог подняться из могилы, — сказал Корс Кант. — Но даже Мирддину не под силу воскресить мертвеца через четыре года после похорон.
— Это я понимаю, — огрызнулся Ланселот.
«Еще одна ложь».
У Корса Канта мурашки по спине забегали. Кто же этот новый Ланселот, почему он так переменился? Быть может, в него вселился бес?
— Ну, а как насчет принца Горманта? — обратился юноша к Анлодде. — Говорят, он сводный брат Dux Bellorum. — Бедивир гневно скривился, и Питер поспешно произнес:
— Но, конечно, никто не верит в такую гнусную ложь!
Анлодда метнула предупреждающий взгляд в сторону Корса Канта. Разговор зашел в опасную область, но бард вовсе не собирался нарушать клятву, данную принцессе в чудесной пещере.
— Это сын холостяка… — проговорила Анлодда. — Он.., он.., хотела бы я сказать, кто он таков! Он нам не поможет! Наверняка сейчас угощает саксов или ютов, потчует их тем, что вырвано изо рта у маленьких детишек! Ну.., в общем, ты понял, государь, что я хотела сказать.
— А очумевшие жители Харлека будут только под ногами болтаться, — добавил Ланселот. Чуть помедлив, Анлодда продолжала:
— Хорошо, вот какой у меня план. Вы все, — она обвела рукой отряд Ланселота и сикамбрийских воинов Меровия, — отправляетесь на берег и находите там лодку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117