Он в ответ посмотрел на нее, он был и сам не уверен в том, какое впечатление произвела на него эта история. Без сомнения, она отличалась от того, что он узнал во время своего расследования. Последовательность событий была неправильной, и некоторые слова были явно добавлены к ней другими. Даже сама сущность истории была изменена. Но история явно имела резонанс — резонанс, который произвел впечатление даже на него. И, возможно, это могло объяснить, как она распространялась, невзирая на все нестыковки. Услышав о том, что про-джедайские настроения распространяются среди Опозоренных на Йавине 4, мастер войны Цавонг Ла приказал принести их всех в жертву, чтобы очистить эту планету от ереси. И тем не менее, история продолжала распространяться.
Что больше всего поразило Ном Анора — это то, что даже он, изучивший этот инцидент в таких деталях, и имевший доступ к записям, не помнил бывшего воина — одного из главных ее героев. Вуа Рапуунг был просто Опозоренным, которого предала его бывшая любовница, боявшаяся того, что начальники узнают о ее ереси. Но сейчас она была мертва, тогда как его имя продолжало упоминаться в слухах, распространявшихся среди Опозоренных. Его деяния дали надежду всем подобным ему. Вуа Рапуунг стал легендой.
Так же, как и джедаи. Их пассивная роль в истории с Рапуунгом была трансформирована в миф надежды для Опозоренных. Если бы они только знали…
— Я вижу, ты взволнован, — сказала Ниириит. — Теперь ты видишь почему мы живем так как живем?
Он кивнул. Еще когда он только пришел к ним, он понял, что это — больше чем просто предпочтение нищеты унижениям.
— Это был необыкновенный рассказ, — он посмотрел на И'пана, — откуда ты его знаешь?
— В первый раз мне рассказал об этом один рабочий на Дуро, — ответил И'пан, откусывая жесткое мясо частично поджаренной нетопырки. — Вареш слышал эту историю от своей подруги по яслям, а она — от рабочих, привезенных со Шрилуура. С тех пор я слышал ее много раз от разных рассказчиков, и каждый вариант немного отличался от предыдущего. — Потеряв свое оживление рассказчика, И'пан снова выглядел неуклюжим и жалким. — Версия, которую рассказал я — лишь одна из многих.
— Тогда как ты можешь быть уверен, что это правда? — спросил Ном Анор.
— Я не могу быть уверен, — согласился И'пан. — Я не знаю, какая версия была более правдивой. — Он остановился, чтобы выплюнуть в огонь обглоданные кости и взглянул на Ном Анора, — Но я рассказал ту, которая кажется мне правдивой.
Среди собравшихся раздался ропот согласия. Ном Анор видел их немигающие глаза, все еще наполненные переживаниями от рассказа. Эти грязные, несчастные изгои явно хотели, чтобы история оказалась правдой. Если была надежда для Вуа Рапуунга, то она могла быть и для них. Что это точно за надежда, Ном Анор не мог понять. Он не знал, чего ждут Опозоренные; или того, что сюда придут джедаи и спасут их от позора, или того, что эта мифическая Сила — что бы это ни было — проявит к ним милость.
— Ну? — вызывающе спросил Кунра из дальнего конца круга. Разжалованный воин все еще не доверял новому члену группы, хотя Ном Анор до сих пор не приносил им никакого вреда кроме пользы. — Что ты скажешь, Исполнитель?
Глаза Ном Анора встретились с глазами Ниириит: они горели почти неестественным светом. На ее лице выражалось такое напряжение, что он не нашел возможным сопротивляться.
— Я благодарю тебя, И'пан, что разделил эту историю со мной. Для меня честь, что ты нашел меня достойным этого. Я хотел бы узнать как можно больше о джедаях, если есть такая возможность.
Ниириит улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и понял, что сделал это искренне. Из всей маленькой группы, живущей в подземелье, Ниириит одна имела достаточно острый ум, чтобы заинтересовать его. За недели, прошедшие со времени его прибытия, больше всего он радовался разговорам с этой бывшей воительницей.
Кунра ответил только презрительным рычанием, встав, чтобы покинуть группу сидящих у костра. Наблюдая за ним, Ном Анор понял, что Кунра может просто ревновать, что в их группу пришел сильный и в прошлом высокопоставленный мужчина, который может занять его место. Конечно, это было глупо, хотя и вполне предсказуемо.
«И возможно, именно сейчас», подумал Ном Анор, «когда собрались все, лучшее время наконец выяснить отношения».
— Тебе не нравится мое присутствие здесь, не так ли, Кунра? — спросил он бывшего воина. — Ты полагаешь, что я недостоин знать историю Вуа Рапуунга?
Кунра обернулся и посмотрел на него.
— Я только сохраняю за собой свое мнение, Исполнитель. Это мое право.
— Твое мнение обо мне?
— О тебе, — кивнул Кунра. — Я был против того, чтобы тебе рассказывали историю Вуа Рапуунга. Это единственная вещь в нашей жизни, которая дает нам надежду. Наша вера в то, что путь джиидаи лучше и справедливее для всех, а не только для тех, кто порабощен старыми богами, хотя разум говорит, что мы давно должны были их оставить. Возможно однажды, силой нашей веры мы сможем восстановить свою честь и подняться из тех ям, куда нас загнали. Но что касается тебя — я уверен, что ты не задумываясь предашь нас, если ты решишь, что это поможет тебе вернуть прежнюю власть.
— И ты полагаешь, что я могу предать вас? — спросил Ном Анор. — Тебя и всех вас, кто принял меня и помог мне?
Мускулы бывшего воина напряглись, шрамы заблестели на его лице.
— Это именно то, о чем я говорю, Ном Анор.
Ном Анор встал, и Опозоренные, сидевшие близко к нему, попятились назад. Хотя Ном Анор был гораздо старше Кунры и меньше его по размеру, он не мог отступить сейчас. Сделать это означало признаться, что он лжет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107