Раман повернулся было к лестнице, чтобы уйти, но, услышав какой-то звук, остановился. Хриплое дыхание и скрип синтетической кожи… Он оглянулся и увидел нечто невероятное – Потрошитель стояла, опираясь на одно колено, сжимая в руке ствол тяжелого автоматического пистолета. Прежде чем Раман успел метнуть нож из-под полы куртки, пистолет грохнул, и первые пули вонзились ему в ребра.
Он отшатнулся, не веря в происходящее…
Пистолет выпускал очередь за очередью.
Ощущение было такое, будто ее спину изодрали в куски. Боль была страшная, но ей случалось справляться и с худшим. Тикки умеет быстро восстанавливаться. Силы постепенно возвращались. Мешали слезы, но и это можно пережить.
«Канг» щелкнул – опустела обойма.
Тикки прислонилась к стене, потому что ее зашатало, выбросила пустую обойму и, прежде чем та коснулась пола, свободной рукой загнала новую. Ее поведением сейчас управляла режущая боль в спине, руки действовали автоматически – она передернула затвор и снова открыла огонь. Треск выстрелов превратился в гром. Ее преследователь, здоровяк в синтетической коже, отшатнулся к стене в конце коридора. Она продолжала стрелять. Кровь брызгами заливала стены. Киллер упал на одно колено, а она все продолжала вести огонь. Опустела еще одна обойма. Тикки вбросила в рукоять новую, передернула затвор, подняла ствол и снова стала стрелять. У нее в карманах еще по меньшей мере две полные обоймы, и она, черт подери, намерена показать, что всякий, кто посмеет поднять на нее руку, будет мертв, мертв… мертв… мертв… мертв…
И тут случилось невероятное. Неужели у нее галлюцинации? Ничего подобного она никогда не видела. Это видение было настолько правдоподобным, что Тикки охватил самый настоящий ужас.
Ее убийца менялся. Тело стало содрогаться и пульсировать, лицо киллера превратилось в покрытую мехом кровавую маску, глаза – в огромные шары, горящие красным огнем. Его нос и нижняя челюсть вытянулись, зубы превратились в клыки. В промежутке между двумя плевками «канга» тело киллера вдруг вытянулось и расширилось, обрывки одежды полетели на пол. Руки превратились в массивные лапы, появился длинный извивающийся хвост. Тикки потерла глаза свободной рукой, но призрак не исчез. Она как будто стояла перед зеркалом и стреляла сама в себя, в то, как она выглядит в своем естественном обличье.
Этого не может быть!
Фантастическое существо с рычанием рванулось вперед, оно мчалось, чтобы сшибить ее с ног, и пахло от него ее собственным запахом. Больше она ничего не смогла учуять. Грохочущий пистолет внезапно смолк – обойма опустела, страшное оружие превратилось в игрушку.
Она отшатнулась, и «канг» выпал из ее рук, а зверь врезался в нее, сбив с ног.
Сумасшедшая боль привела его к еще большему сумасшествию, придавая ему иную, животную форму.
Боль выбила из головы все мысли о делах, теперь им управляли только инстинкты. Чтобы избавиться от боли, надо либо убежать, либо уничтожить ее источник. Убежать он не мог. Бегство – это капитуляция, признание поражения. Лучше умереть.
Когда он превратился, женщина, с которой он сражался, бросила пистолет и отшатнулась, но это уже не играло роли. Он поднялся на задние лапы и вонзил когти передних лап ей в грудь, валя жертву на пол. Он оказался прямо над ней. Раздирая пол, он развернулся, нацелился перекусить ее шею, но то, что он увидел, остановило его.
Ее челюсти стали увеличиваться, тело выросло чуть ли не вдвое, и ответный удар мраморных когтей, медлительный, но резкий, как его собственный, убедил Рамана в реальности происходящего.
Раман подпрыгнул вверх и рванулся к двери на лестницу, удирая от этой твари, которая вдруг оказалась такой же огромной, как он сам, если не больше. Тикки перекатилась на брюхо, вскочила и повернулась мордой к врагу, рыча громче, чем он сам, наполняя воздух запахом злобы, прижав уши и обнажив сверкающие клыки. Раман стал рычать в ответ, но внезапно замолк. Она такая же, как он! Они отличаются только цветом шерсти, но в остальном они настоящие двойники! Беспорядочные, неясные мысли пронеслись в его голове. Он прошел полмира, но не встречал существа, подобного себе. Откуда она взялась?
Может быть, они брат и сестра? Внезапно она оказалась прямо перед ним и, рыча, ударила его когтями. Они обменялись отчаянными ударами, такими неистовыми, каких Раману и не припомнить. Он отпрыгнул назад, с удивлением ощущая, что по его морде течет кровь. Он поднялся на задние лапы, взревел и прыгнул. Самка встретила его рычанием, она отбивалась, но на этот раз ей пришлось отступить.
Они остановились друг против друга в каких-то двух метрах, хрипло рыча, обнажив клыки и прижав уши. Старую боль сменила новая, по шкурам струилась кровь.
Вдруг ее уши встали торчком. Раман растерялся, не понимая, что это значит. Казалось, что с того момента, когда она стреляла в него, прошло всего одно мгновение. А все, что было до того, теперь казалось не важным.
Она рванулась мимо него, чуть не задев Рамана плечом.
Что это? Она убегает?
Нет. Раман обернулся и увидел человека, стоящего в проеме двери, ведущей на лестницу. В руках у него был дробовик. Самка подлетела к человеку и врезалась в него. Дробовик грохнул, она взревела – громче дробовика, и оба они исчезли из виду, скатившись вниз по лестнице.
Он нашел их одним пролетом ниже. Человек лежал, разорванный в клочья, истекающий кровью. Когда Раман спустился по лестнице и остановился у самой площадки, самка приоткрыла пасть, но клыков на этот раз не показала. Она приблизилась к нему мордой – нос к носу – и стала обнюхивать. Раман ее тоже обнюхал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95