Он пристально уставился надверной глазок, чуть пошевеливая несоразмерно большими ушами. Такое украшение, скорее, подошло бы зайцу, но никак не представителю лошадиной породы. Пусть хоть и мини.
Неожиданно пони довольно явственно подмигнул. Иван продолжал обалдело наблюдать за нежданным ночным посетителем. Тот потоптался перед запертой дверью, и на его морде отчетливо проступило раздражение. Пони поднял левую переднюю ногу и в очередной раз требовательно постучал копытом в дверь.
Иван прокашлялся, но подумал, что обращаться к лошади с вопросом, да еще из-за запертой двери, несколько нелепо, и медленно протянул руку к собачке английского замка. Замок щелкнул, и Иван все так же медленно, в полной мере ощущая абсурдность ситуации, потянул на себя дверь. Ему не привиделось. Пони был на самом деле. Он дождался, пока образуется достаточно широкая щель, и с независимым видом проследовал в прихожую. Иван сильно ущипнул себя за руку. Пони махнул на прощание хвостом и исчез в комнате. Тщательно закрыв дверь, Иван поплелся за странным гостем, лихорадочно соображая, откуда могла взяться ночью лошадь в центре города с миллионным населением. Хотя в этом, если подумать, не было ничего странного. Нынешние архитекторы, практиковавшие точечную застройку, нередко возводили элитные особняки «новых русских» в самых неожиданных местах. И эти вызывающие вполне понятные раздражение и зависть новостройки частенько торчали среди купеческих обветшалых домов конца позапрошлого века или обшарпанных панельных хрущоб века двадцатого. Иван никогда не понимал тех людей, что могли себе позволить строительство таких хором. Если уж у тебя есть на это деньги (не важно, каким путем добытые), зачем лезть в такое непрезентабельное окружение? Не проще ли снести целый квартал и уже на его месте, как это делается во всем цивилизованном мире, возводить постройки для людей определенного класса с определенными же доходами? Или от вида из окна на общественную помойку хозяин особняка испытывал особый кайф? Непонятно…
С такими мыслями Иван вошел в комнату, в глубине души надеясь, что испытал еще один приступ помрачения и пони просто привиделся. Но увы. Ночной гость находился в комнате. Мало того, пони непринужденно раскинулся на тахте и внимательно наблюдал, как очередной правильный парень афро-американского происхождения дубасит на голубом экране белых ублюдков, по неосторожности попавшихся ему на пути.
«Так и есть, — вспомнилось Ивану, — через два квартала отсюда недавно было торжественное заселение с фейерверком и битьем посуды в очередной пряничный домик». А уж в таком особняке могли держать все что угодно. И лошадка в неразберихе обустройства вполне могла сбежать со своего нового места жительства. Осталось только решить вопрос, зачем ее понесло на шестой этаж, а не на ближайший газон.
Иван осторожно обошел тахту и присел на корточки перед лошадиной мордой. Пони неодобрительно покосился на человека, загородившего часть экрана, и опять сосредоточился на просмотре фильма. — Ну и что мне с тобой делать, чудо-юдо? — вопросил Иван, обращаясь к рыжей лошадиной морде.
— Какое я тебе чудо-юдо? — фыркнул пони.
Иван от неожиданности сел на пятую точку. Все. Это уже серьезно. Он никогда не мог понять, как люди сходят с ума. Оказывается, случается и так. Обыденно, безо всяких особых потрясений. От визита простой говорящей лошади.
— Что вылупился? — продолжил ночной гость. — Дырку протрешь.
— Так мне это не снится? — Иван еще раз с силой ущипнул себя за руку.
— Что именно? — поинтересовался пони.
— Как — что? Ты, конечно.
— С какой стати я должен тебе еще и в снах являться? — недовольно спросил пони. — Хватит того, что наяву на тебя время трачу.
— А… а зачем? — Иван не нашел ничего лучше, как задать этот вопрос.
— Как — зачем? — изумился ночной гость. — Разве не к тебе сегодня наведались гости?
— Значит, в моей квартире все-таки кто-то был? — Перед внутренним взором Ивана снова предстала открывшаяся от легкого прикосновения дверь.
— Естественно, — авторитетно заявил пони.
— Почему же ничего не пропало? — спросил Иван.
— Ты так думаешь? — скептически посмотрел на него представитель лошадиного племени.
— Ну да. — В душу Ивана закралась некая неуверенность. Уж больно непререкаемым был тон ночного гостя. — Деньги на месте, мебель тоже…
— «Мебель», — фыркнул пони. — Да кому нужна твоя рухлядь!
— Тогда что же? — спросил Иван.
— А ты вспомни, как все начиналось… — Пони внимательно посмотрел ему в глаза.
Тетя Дуся и остальные родственники
— Ивашка явился! — радостным воплем встретила гостя тетя Дуся.
— Сколько раз просил, Евдокия Евлампиевна, не называть меня так! — Иван отодвинулся от облапившей его хозяйки дома.
— А как же тебя называть-то, касатик? — изумилась тетя Дуся. — Али ты имя свое успел сменить?
— Иваном меня зовут, — произнес гость в который раз. — И-ва-ном. Неужели непонятно?
— Та я и кличу Ивашкой, — недоуменно воззрилась на него тетя Дуся.
Иван безнадежно махнул рукой и присел в вычурное, с неудобной прямой спинкой кресло. С его подлокотников на него недобро сверкнули две пары волчьих глаз. Иван невольно отодвинул руки подальше от вырастающих, казалось, прямо из темного дерева оскаленных, вскинутых вверх в тщетном порыве выдраться из плена звериных морд. И это еще было самым безобидным предметом мебели в доме дальней родственницы. Напротив стояло второе кресло, в которое Иван не уселся бы ни за какие коврижки. Оно было того же темного, почти черного цвета. Из-за спинки, являя собой подлокотники, высовывались две мускулистые когтистые лапы, охватывая полукружием по неосторожности или по глупости усевшегося в это творение безумного плотника посетителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120