— Через перевал. Пристану к какому-нибудь обозу.
— Сомневаюсь я, что купцы разрешат следовать с караваном пришлому чужаку.
— Тогда пойду один.
— Одного тебя не пропустит охрана.
— Охрана? — презрительно переспросил дрок. — Да твои соплеменники не заметят меня, даже если я буду пробираться среди них с завязанными глазами.
— Не думай, что на страже перевала стоят идиоты типа городских стражников, — возразила ему женщина. — Перевал охраняет Орден Света.
Дрок опять никак не прореагировал на слова Лики.
— А не проще ли тебе было перебраться на ту сторону, если уж именно так приспичило расстаться с жизнью, где-нибудь в другом месте?
— Нет.
— Разве Триалетский хребет полностью непроходим?
— Тебе когда-нибудь доводилось встречать жителей хребта? — вопросом на вопрос ответил дрок.
— Дварфов, что ли?
— Дварфы живут внутри хребта. Я о тех, кто обитает снаружи.
— Нет.
— Значит, тебе крупно повезло. Тот, кто видел горного тролля, не забудет об этом до конца своих дней.
— Я думала, что это сказки...
— К сожалению, нет.
— Но раз уж ты такой ловкий и неуловимый, то, наверное, легко проскочил бы и там.
— Тролли — не люди.
— А как же дварфы?
— Что дварфы?
— Они как уживаются с троллями?
— Дварфы — внутри, тролли — снаружи. Они не встречаются друг с другом.
— Тогда что же ты не договорился с дварфами? — продолжала допытываться Лика. — Вы же с ними торгуете.
— Ну и что?
— Я слышала, что дварфы торгуют со всеми. В том числе и с теми, кто обитает за Триалетским хребтом.
— Ну и что? — повторил дрок.
— Договорился бы с ними, чтобы провели на ту сторону, — пояснила Лика. — Денег у тебя, я смотрю, хватает. А эти коротышки падки на золото...
— Ты знаешь хоть одного, кто побывал в подземельях дварфов? — спросил Инзи.
— Нет.
— Мне тоже ничего об этом неизвестно. Подземные жители никогда и ни за какое золото не пустят чужака в свои пещеры.
После этих слов дрок решительно повернулся на бок, всем своим видом демонстрируя, что собирается спать Лика и не настаивала на продолжении разговора. Она была настолько ошарашена признанием спутника, что, в отличие от него, действительно заснувшего, еще долго не могла успокоиться, раздумывая: что же это за ценность, понадобившаяся так неотложно дрокам (или одному дроку?) если Инзи собирается искать в тех местах, куда были изгнаны в незапамятные времена порождения Тьмы.
Таулан (заказ второй)
Сгрудившееся в тесной, замкнутой с трех сторон каменистой котловине овечье стадо жалобно блеяло. Неподвижный, раскаленный полуденным зноем воздух пропитался запахом помета, мочи и шерсти. Не верилось, что где-то там, на Севере, сейчас метут метели, и даже в Шарье вовсю властвуют холода. Что же здесь творится, когда приходит пора Теплого Сезона?! При столь близком присутствии Великой пустыни шелтов...
— Еще пара дней, и они начнут дохнуть одна за другой, — недовольно поморщился один из мужчин, устроившийся за скалами, прикрывавшими выход из котловины. — Эти твари уже сожрали все, что могут переварить их желудки.
— Ничего, — утешил его второй, — ждать осталось от силы сутки.
— Ну да, — хмыкнул первый, — а потом эти животные озвереют от голода и примутся за нас.
— Не переживай, — усмехнулся второй, — они травоядные...
— Ну да, ты скажешь еще! Нынешней ночью эти травоядные сжевали мои портянки.
— Так надо было не дрыхнуть, а дежурить!
— Я и дежурил, — возразил первый, — но разве за этой кучей уследишь?..
— Да-а, — усмехнулся второй, — никогда тебе не стать настоящим пастухом.
— Упаси меня Харг от такой участи! — в ужасе замахал руками первый.
Тем не менее оба собеседника были одеты в типичную одежду кочевников тауланского канноата: кожаные безрукавки поверх темных рубашек с длинными рукавами кожаные штаны, черные наголовные платки, затянутые на затылках узлами. На ногах у них были сапоги мягкой кожи. На поясе у каждого висело по широкому тауланскому ножу с односторонней заточкой и частыми и острыми щелевидными прорезями по тыльной стороне клинков.
Внезапно откуда-то сверху прозвучал короткий свист.
— Ну вот и все, — хмыкнул второй мужчина. — Наше ожидание, кажется, закончилось. И даже овцы не начали дохнуть...
Под шорох осыпающихся камней со склона к ним съехал третий, одетый точно в такую же одежду.
— Пятнадцать человек и крытые носилки, — доложил он слегка запыхавшимся голосом.
— Начинаем, — скомандовал второй мужчина, бывший в этой компании старшим.
Они бросились к стаду и погнали его из котловины на вьющуюся ниже по склону узкую дорогу.
Отара запрудила путь, как раз когда из-за поворота вынырнули первые верховые. Увидев движущуюся им навстречу массу животных, всадники кинулись вперед и принялись плетками расчищать дорогу. Пастухи, в свою очередь, заорали и бросились им помогать. Но почему-то в результате их помощи на дороге воцарилось форменное столпотворение. Оглушительно блеяли овцы, ругались всадники, охаживая плетками овец и крутящихся среди них пастухов, кричали сами пастухи... А стадо тем временем упорно перло вперед, и очень скоро встречный кортеж с всадниками и крытыми носилками, которые несла четверка здоровенных рабов, оказался в волнующемся море взмекивающей и взбрыкивающей шерсти.
— Халил. — Занавеси на носилках шевельнулись, и оттуда выглянула холеная физиономия, украшенная короткой рыжей бородкой.
— Я слушаю, — учтиво согнулся в седле один из сопровождающих носилки.
— Если ты сей момент не расчистишь дорогу от этого отребья, — произнес сидящий в носилках, — завтра будешь на их месте...
Говоривший ткнул пальцем, украшенным перстнем, в одного из пастухов, оказавшегося рядом с носилками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120