— Ты ведь не собираешься делать новые глупости, Михалыч? — тут же раздался громкий голос Эдуардовича. — Я знаю о Кархашиме.
Горин удивленно вскинул брови.
— Быть может, я даже знаю уже больше, чем он сам, — продолжал Левченко. — Поедем, обсудим…
В этот момент в помещении появились новые лица. Суя в лицо спецназовцам какие-то корочки, в зал проникали люди в штатском. Часть из них сразу же направилась к бассейну.
— А ты как здесь оказалась? — воскликнул Левченко, когда в зал вошла Гончарова.
— Что ты здесь делаешь? — в свою очередь обратился к Ирине Артем, сердце которого при ее появлении забилось так, что в области грудной клетки стало больно.
Они втроем какое-то время молча стояли и глядели друг на друга, и лишь потом Горин протянул Эдуардовичу руки для наручников.
— Кто начнет? — спросил Левченко.
Они сидели на нарах одиночной камеры, куда поместили Горина. Александр Эдуардович решил говорить здесь, так как в офисе, скорее всего, уже давно все было нашпиговано устройствами, подготовленными техническими спецами ФСБ.
— Могу я, Эдуардович, — пожал плечами Горин. — Как ты уже, наверное, знаешь, я вовсе не Артем Горин. Я — Кархашим, который должен очистить мир от всякой нечисти, чтобы мой повелитель Тумалех мог безмятежно царствовать в мире и согласии… Я ведь не псих, Эдуардович, скажи мне! — по щекам Горина внезапно покатились слезы. — Этот гребаный крокодил, вцепившийся в меня много лет назад в Египте, заразил мне кровь какой-то дрянью, болезнь постепенно, год за годом окончательно победила меня, проникла в мозг…
— Покажи, — прервал его Левченко. — Перед тем как рассказывать то, что я узнал на днях, мне нужно это увидеть воочию.
— Хорошо. — Горин утер последнюю застывшую на щеке слезу, встал с нар и медленно разделся. — Постарайся не заорать, Эдуардович…
Сначала перед глазами Левченко появились длинные полупрозрачные лезвия, выпущенные Артемом из рук, затем его кожа начала чернеть, приобретя угольный цвет, на фоне которого остались лишь пустые безжизненные белки глаз. Наконец, в центре камеры выпрямился здоровенный черный зверь с крокодильей пастью.
Пока Александр приходил в себя и унимал бившую его дрожь, Горин оделся, сел на место и приготовился слушать.
— На днях я наткнулся на одну страницу в Интернете, — наконец приступил к рассказу Левченко. — Там много написано про тебя. Если то, что ты сейчас услышишь, покажется тебе чудовищным, прости, Михалыч. В любом случае знай, что твоя жизнь, какой бы она ни была, не напрасна. Вспомни свою работу, десятки людей, которых ты спас…
— Сотни людей, которых я погубил, — тихо добавил Горин.
— Про себя могу сказать, что ты был лучшим из моих друзей, Михалыч!
Горин улыбнулся и грустными глазами посмотрел на Левченко, кивком попросив его все-таки изложить суть дела.
— То, что творится с тобой, началось гораздо раньше инцидента в Египте, — начал Левченко. — Вся твоя жизнь, начиная с самого рождения — это результат невиданного по своему замыслу эксперимента, истоки которого берут начало еще со времен Второй мировой. Сначала немецкая экспедиция привезла из Африки нечто необъяснимое, какие-то образцы, над которыми тут же начались исследования, но окончание войны не позволило ученым Германии докопаться до сути. Правда, эксперименты не прекратились, а возобновились с новой силой, но уже в СССР. Они долго не приносили никаких результатов, исследования зашли в тупик и все уже шло к тому, чтобы бросить все и свернуть работы. Но внезапно произошло странное совпадение: один из ученых, работавших в той группе, решил проанализировать органические соединения, собранные когда-то давно на месте падения Тунгусского метеорита. Я могу переврать смысл, Михалыч, но что-то они там нашли, чего не хватало для исследований, какое-то недостающее звено. Помнишь, ты интересовался отделом «Тополь-8»?
Горин неуверенно кивнул, смутно припоминая это название.
— Так вот, — продолжал Левченко. — Именно тогда он и сформировался, причем действовали фанатики на свой страх и риск, ибо официально их дальнейшая деятельность была запрещена. В пятьдесят седьмом году запущен их первый проект под кодовым названием «Кархашим».
Артем едва заметно усмехнулся.
— Подопытной женщине сделали какую-то операцию, в результате чего она родила ребенка, а сама выжить не смогла…
— Они сделали это без ее согласия? — прервал Александра Артем.
— Про это не было ничего сказано, — покачал головой Левченко. — Мальчика, то есть тебя, Михалыч, вскоре определили в детский дом. Все это время ты жил под регулярным присмотром специалистов «Тополя-8». Затем школа, специализированное военное училище, последующая жизнь, состоявшая из сплошных экспериментов и испытаний. Даже та твоя злосчастная стычка с аллигатором на берегу Нила была каким-то образом запланирована. Об этом сумбурно изложено на том сайте, куда на днях мне удалось попасть. Причем это все изрядно перемешано со всякого рода легендами и мифами, которые переплелись с реальностью самым невероятным образом. Скажи мне, что такое бывает, некоторое время назад — и я бы рассмеялся в ответ…
— Что-нибудь еще? — спросил Горин.
— Да, там еще были рапорты и донесения, — вспомнил Левченко. — Агенты «Тополя», следящие за тобой, обеспокоены твоими последними выходками. Ты, Михалыч, с некоторого времени начал вести себя не совсем так, как они рассчитывали. Но вот тот, кому они обо всем этом докладывают (похоже, их руководитель), отвечает, что беспокоиться не о чем, все идет по плану со вполне допустимыми отклонениями…
Левченко снова заметил, что на щеках Артема блестят слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170