ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Ну неужели ты и вправду считаешь себя этим, как там его?..
— Кархашим, меня зовут Кархашим, — сказал Артем. — И я неотступно следую своему истинному предназначению. Причем совсем не тому, о каком думают они…
— Ну вот, и здесь «они»! — Лариса развела бы руками, если б те не были привязаны. — Так яви мне какое-нибудь чудо, что же ты? Покажи мне, в чем твоя миссия, начни излечивать мир с меня…
Девушка неожиданно замолчала и тут же дико заорала. Если бы не отличная звукоизоляция камеры, то на дикие вопли Ларисы сбежалась бы вся клиника. Кожаные ремни едва удерживали девушку, пытавшуюся вырваться и убежать от кошмарного монстра, нависшего над ней. Его мутные безжизненные белки словно заглядывали в самую душу, а огромная пасть, усеянная черными зубами, как будто ухмылялась.
Горин не стал затягивать демонстрацию своих возможностей и вернул себе привычный человеческий облик. Все, что надо, он доказал, и теперь предстояло успокоить Ларису, пока с ней не случился нервный припадок. Артем снова присел на край кровати и взял девушку за руку. Лариса зажмурила глаза и резко втянула в легкие воздух, словно захлебываясь.
Горин тоже прикрыл веки, сосредоточился на тянушейся к голове девушки светящейся нити и послал ей настойчивый приказ успокоиться. Когда он снова открыл глаза, Лариса молча и внимательно смотрела на него. Она лишь тяжело дышала и на бледном лбу ее выступила испарина.
— Это какой-то гипноз? — спросила она.
— Нет, а также не сон и не последствия лекарств, — отрицательно покачал головой Артем и для подкрепления своих слов ущипнул девушке ладонь. — Ты видела истинное обличье Кархашима.
— Похож на крокодила, только еще страшнее, — Лариса облизала пересохшие губы. — Подтверди еще раз, что я не до такой степени сошла с ума!
— Сейчас твой рассудок абсолютно честен с тобой, Лариса, — успокоил ее Горин.
— Но что это за чертовщина? Как это возможно? — вопрошала она.
— Я сам уже давно ищу ответы. Кто-то знает об этом все, и я рано или поздно доберусь до него, обещаю,
— Значит, ради справедливости ты расправишься и со мной? — Лариса оторвала голову от подушки, напряженно ожидая ответа.
— Вопреки древним легендам и вопреки тем, кто пытается мною манипулировать, я дам тебе шанс, — Горин наклонился почти к самому лицу девушки. — Есть в мире целая куча людей, гораздо более заслуживающих наказания. Их беда в том, что они разучились чувствовать жалость. Без жалости человечество превратится в деградирующее стадо, эволюция постепенно обращается вспять. Я должен напомнить вам всем об этом чувстве, а тем, кто потерял его окончательно, придется столкнуться с инвентаризацией Кархашима…
— Ты и вправду считаешь, что я еще способна жалеть? — Лариса не могла отвести взгляд от глаз Горина — в отличие от недавних мутных, в эти можно было смотреть без чувства отвращения.
— Да, в память о Лущникове я дам тебе такой шанс и заберу тебя отсюда, когда закончу здесь все дела. — Артем поднялся и подошел к вентиляционной решетке. — Завтра ночью тебя навестит рыжеволосая медсестра. Если она уйдет отсюда невредимой, считай, что первый экзамен выдержан. А теперь, наверное, отвернись. На сегодня с твоей неустойчивой психики спецэффектов уже достаточно.
Лариса зажмурилась и не решилась открыть глаза до тех пор, пока змеевидная масса окончательно не скрылась во мраке вентиляции.
На оформление пропуска в хранилище секретной макулатуры ушел почти целый день и двести долларов. И то расходы оказались минимизированными лишь благодаря содействию Гончаровой.
Александр Эдуардович собирался провести в архиве весь остаток дня. Тем более что в его собственном офисе с подачи Ирины происходило настоящее цирковое представление. Она притащила туда самого настоящего дикаря — африканского шамана, по ее словам. Ирина надеялась прибегнуть к его помощи в деле Трофейщика и усадила низкорослого, чернокожего, усеянного морщинами старика за свой стол, выложив перед ним стопку фотографий жертв убийцы. Шаман водил над фотографиями своими иссохшими черными руками, выпучивал контрастные белки глаз, что-то напевал и время от времени постукивал в бубен, звуки которого постепенно начали отдаваться у Левченко в мозгу.
У подчиненных Александра Эдуардовича визит раскрашенного папуаса вызвал веселье. Сотрудники отдела поочередно наблюдали за колдующим над уголовными делами шаманом и за мрачным начальником, слоняющимся по офису и делающим вид, что ничего не происходит. Вот поэтому Левченко и спешил покинуть помещение: взирать на устроенный Гончаровой балаган уже надоело, а препятствовать Ирине он с некоторых пор почему-то совершенно не мог.
Дежурный в архиве сначала заставил Левченко расписаться в журнале ознакомления с правилами допуска к материалам ограниченного распространения, затем составил опись всех документов, которые оказались у Александра в папке. И лишь после этого проводил в подвал, отпер массивный замок на железной двери с надписью «1965— 1970» и открыл ее, оборвав при этом наклеенную на дверной косяк полоску бумаги с печатью и подписью.
Внутри оказалось именно так, как Левченко и предполагал: холодно, сыро, с запахом плесени. Но что для него стало неожиданностью, так это масштабы архивного содержимого: огромный зал с бесчисленными тесными рядами уходящих вдаль стеллажей заставил Александра Эдуардовича почувствовать себя ничтожным и бессильным перед этим хранилищем вечности. У него сразу же опустились руки, но возвращаться в офис с колотящим в бубен пигмеем… Задача оказалась на порядок труднее, чем предполагалось, но это не означало, что не стоило попытаться ее решить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
— Кархашим, меня зовут Кархашим, — сказал Артем. — И я неотступно следую своему истинному предназначению. Причем совсем не тому, о каком думают они…
— Ну вот, и здесь «они»! — Лариса развела бы руками, если б те не были привязаны. — Так яви мне какое-нибудь чудо, что же ты? Покажи мне, в чем твоя миссия, начни излечивать мир с меня…
Девушка неожиданно замолчала и тут же дико заорала. Если бы не отличная звукоизоляция камеры, то на дикие вопли Ларисы сбежалась бы вся клиника. Кожаные ремни едва удерживали девушку, пытавшуюся вырваться и убежать от кошмарного монстра, нависшего над ней. Его мутные безжизненные белки словно заглядывали в самую душу, а огромная пасть, усеянная черными зубами, как будто ухмылялась.
Горин не стал затягивать демонстрацию своих возможностей и вернул себе привычный человеческий облик. Все, что надо, он доказал, и теперь предстояло успокоить Ларису, пока с ней не случился нервный припадок. Артем снова присел на край кровати и взял девушку за руку. Лариса зажмурила глаза и резко втянула в легкие воздух, словно захлебываясь.
Горин тоже прикрыл веки, сосредоточился на тянушейся к голове девушки светящейся нити и послал ей настойчивый приказ успокоиться. Когда он снова открыл глаза, Лариса молча и внимательно смотрела на него. Она лишь тяжело дышала и на бледном лбу ее выступила испарина.
— Это какой-то гипноз? — спросила она.
— Нет, а также не сон и не последствия лекарств, — отрицательно покачал головой Артем и для подкрепления своих слов ущипнул девушке ладонь. — Ты видела истинное обличье Кархашима.
— Похож на крокодила, только еще страшнее, — Лариса облизала пересохшие губы. — Подтверди еще раз, что я не до такой степени сошла с ума!
— Сейчас твой рассудок абсолютно честен с тобой, Лариса, — успокоил ее Горин.
— Но что это за чертовщина? Как это возможно? — вопрошала она.
— Я сам уже давно ищу ответы. Кто-то знает об этом все, и я рано или поздно доберусь до него, обещаю,
— Значит, ради справедливости ты расправишься и со мной? — Лариса оторвала голову от подушки, напряженно ожидая ответа.
— Вопреки древним легендам и вопреки тем, кто пытается мною манипулировать, я дам тебе шанс, — Горин наклонился почти к самому лицу девушки. — Есть в мире целая куча людей, гораздо более заслуживающих наказания. Их беда в том, что они разучились чувствовать жалость. Без жалости человечество превратится в деградирующее стадо, эволюция постепенно обращается вспять. Я должен напомнить вам всем об этом чувстве, а тем, кто потерял его окончательно, придется столкнуться с инвентаризацией Кархашима…
— Ты и вправду считаешь, что я еще способна жалеть? — Лариса не могла отвести взгляд от глаз Горина — в отличие от недавних мутных, в эти можно было смотреть без чувства отвращения.
— Да, в память о Лущникове я дам тебе такой шанс и заберу тебя отсюда, когда закончу здесь все дела. — Артем поднялся и подошел к вентиляционной решетке. — Завтра ночью тебя навестит рыжеволосая медсестра. Если она уйдет отсюда невредимой, считай, что первый экзамен выдержан. А теперь, наверное, отвернись. На сегодня с твоей неустойчивой психики спецэффектов уже достаточно.
Лариса зажмурилась и не решилась открыть глаза до тех пор, пока змеевидная масса окончательно не скрылась во мраке вентиляции.
На оформление пропуска в хранилище секретной макулатуры ушел почти целый день и двести долларов. И то расходы оказались минимизированными лишь благодаря содействию Гончаровой.
Александр Эдуардович собирался провести в архиве весь остаток дня. Тем более что в его собственном офисе с подачи Ирины происходило настоящее цирковое представление. Она притащила туда самого настоящего дикаря — африканского шамана, по ее словам. Ирина надеялась прибегнуть к его помощи в деле Трофейщика и усадила низкорослого, чернокожего, усеянного морщинами старика за свой стол, выложив перед ним стопку фотографий жертв убийцы. Шаман водил над фотографиями своими иссохшими черными руками, выпучивал контрастные белки глаз, что-то напевал и время от времени постукивал в бубен, звуки которого постепенно начали отдаваться у Левченко в мозгу.
У подчиненных Александра Эдуардовича визит раскрашенного папуаса вызвал веселье. Сотрудники отдела поочередно наблюдали за колдующим над уголовными делами шаманом и за мрачным начальником, слоняющимся по офису и делающим вид, что ничего не происходит. Вот поэтому Левченко и спешил покинуть помещение: взирать на устроенный Гончаровой балаган уже надоело, а препятствовать Ирине он с некоторых пор почему-то совершенно не мог.
Дежурный в архиве сначала заставил Левченко расписаться в журнале ознакомления с правилами допуска к материалам ограниченного распространения, затем составил опись всех документов, которые оказались у Александра в папке. И лишь после этого проводил в подвал, отпер массивный замок на железной двери с надписью «1965— 1970» и открыл ее, оборвав при этом наклеенную на дверной косяк полоску бумаги с печатью и подписью.
Внутри оказалось именно так, как Левченко и предполагал: холодно, сыро, с запахом плесени. Но что для него стало неожиданностью, так это масштабы архивного содержимого: огромный зал с бесчисленными тесными рядами уходящих вдаль стеллажей заставил Александра Эдуардовича почувствовать себя ничтожным и бессильным перед этим хранилищем вечности. У него сразу же опустились руки, но возвращаться в офис с колотящим в бубен пигмеем… Задача оказалась на порядок труднее, чем предполагалось, но это не означало, что не стоило попытаться ее решить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170