– С того, что это вам анекдот. А мне – семейное предание. Мой род идет от внебрачного ребенка Василия Ивановича, того самого, которого Грозный посохом убил. При Петре его потомки эмигрировали в Европу, в Англию. Глава семьи был классным портным, и потому за родом закрепилась фамилия Тейлор. Кстати, когда Тейлоры уехали в Америку, они уже были дворянами. Ну, а в начале двадцать первого века купили у вас, в смысле у русских, лицензию на производство кое-какого вооружения и основали корпорацию PACT.
И всем детям в нашей семье с рождения твердят, что они по происхождению русские. Кстати, языку я не здесь учился, а дома. Это-то вы, раз такой осведомленный, можете проверить.
Дознаватель улыбался.
– Ну хорошо, а изнасилование-то при чем?
– Как при чем? Анастасию изнасиловал опричник с козлиной бородой. Его за это порвали конями, а козлиные бороды носить запретили, вообще бриться запретили, что было отменено только Петром Первым.
Дознаватель закрыл лицо ладонями. Плечи тряслись от смеха. Однако через минуту он успокоился.
– Какая же все-таки фантастика это ваше американское образование… – пробормотал он. – Главное дело, вы считаете, что и мы такие же недоучки. Ну что ж, задержанный Портнов, а теперь скажите мне правду: зачем вам это потребовалось?
Майкл насупился:
– Да затем, что бесит меня эта думская козлиная борода! Понимаете? Не могу я смотреть на уродство, вот и все! Мужчина должен следить за собой, и тем внимательней, чем выше занимаемый пост! У него что, имиджмейкера нет?!
– Поэтому вы высказали свое мнение, не заботясь о том, что попутно тяжко оскорбили государыню.
– Не оскорблял я ее. Если б ее кто оскорбил, я бы сам этого подонка в сортире утопил. Своими руками.
– По вашим рукам не скажешь, что вы способны на такое рыцарство.
Майкл посмотрел на свои кисти. Костяшки чистые, кожа гладкая, розовая. Вспомнил Киску, как тот барахтался и пускал пузыри. Поглядел в лицо дознавателю, сказал жестко:
– По мне много чего не скажешь.
– Возможно, – дознаватель резко сдал на попятный. – Ну, а ваши товарищи – они как отнеслись?
«Они ржали в голос», – подумал Майкл.
– Никак. Толком внимания не обратили. Там шумно было, все выпили, больше о личном говорили. Шурик Подгорный возмутился. Хотел мне пощечину дать. Сейчас я понимаю, что он тоже усмотрел крамолу в анекдоте, а тогда решил, что он Надежду Чернышёву ко мне приревновал.
Шурик та-акое добавил, что пощечину дала Надька, и не Майклу, а Шурику. В самом деле, при девушках не надо рассказывать, как ты хотел бы поиметь молодую и очень красивую государыню – в каких позах, поскольку раз, да с какими извращениями. Надька, правда, на себя все это примерила, она не поняла, о ком речь.
Надьку, может, и не стоило бы упоминать в контексте политического дела, да только Майкл знал, что ее тоже загребли. Ее и всех, кто в воскресенье был на квартире у Шурика. И Надька-то выкрутится, ее папаша не позволит дочурку на каторгу отправить.
Дознаватель вздохнул. В ящике тихонько звякнул телефон.
– Да? Да, ваше высокоблагородие, – сказал дознаватель и сунул трубку обратно в ящик.
Дверь распахнулась, на пороге возник папаша Чернышёв. Тоже в мундире, разительно отличающийся от себя самого в домашней обстановке. Кивком попрощался с дознавателем и уселся на его место. Дознаватель скрылся, оставив на столе папку с записями допроса Майкла.
– Ну, здравствуй, Миша.
– Здравствуйте, ваше высокоблагородие.
– Давай-ка без чинов. Я читал твои допросники, да и сейчас на прослушке сидел.
– А, так это из вашей конторы деятель? – оживился Майкл. – То-то мне показалось, слишком уж опрятный мужик.
Чернышёв поморщился.
– Значит, так, Миша. Я от тебя хочу одного: правды. Что ты говорил, кроме анекдота?
– Ну, если вы так просите… Я вашей дочери объяснял, как она меня достала. Погуляли – и хватит. Я ей не обещал жениться. Я другую люблю.
Чернышёв откинулся на спинку стула.
– Ты готов присягнуть, что весь вечер говорил только с моей дочерью о ваших личных делах?
До Майкла дошло.
– Ну да! Я вообще не слышал, что обсуждали остальные. А мы с Надькой пили, курили и ссорились. Она тоже ни на что внимания не обращала. Потом я рассказал анекдот, чтоб разрядить обстановку. А Шурик начал делать ей грязные намеки…
– Ты Подгорного не защищай. Он сам в дерьме по уши и вас всех втравил. Итак, ты за себя и за Надьку ручаешься… Хорошо. А теперь слушай меня внимательно, Миша. Ты влип в очень неприятную историю. Подгорный давно на дурном счету. И за его квартирой, где регулярно собирались на сходку предатели, было наблюдение. Подгорный, извини, завербованный юрский шпион. Ему десять лет каторги с пожизненной ссылкой за счастье будет. А вместе с ним и вы все пойти… можете.
Майкл прикрыл глаза. А он-то считал – Подгорный в игры играет, юное бунтарство тешит. Вот так. Государственный преступник.
– Мы ничего не делали, – повторил он твердо. – Я ни про что такое не знаю. На квартире был дважды, первый раз ушел рано, потому что с утра сдавал зачет, и мне после него хотелось выпить, чтобы стресс снять. Выпил и ушел спать. Это все подтвердят. Вчера я говорил только с Надькой. И анекдот. Если это считается оскорблением государыни… Да ну, черт, ну что ж такое, не про нее анекдот-то!
– Осознал, – удовлетворенно кивнул Чернышёв. – Я рад, что ты понял, как важно быть благоразумным. Парень ты хороший, я тебе зла не желаю. Сейчас ты напишешь, что весь вечер ссорился с моей дочерью, которая, как тебе известно, тебя любит и ни о ком, кроме тебя, в той ситуации думать не могла. Можешь сказать, что и эту квартиру вы для свиданий использовали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113