Задавленная истерика вызвала чувство острой сонливости, но Оля еще не прожила всю мерку отведенной ей на сегодня боли. Поэтому стояла, не двигаясь. Давала себе какие-то страшные обещания, а горло сжималось, и слезы повисли на ресницах.
Господи, все было так хорошо, так зачем она в него влюбилась?!

* * *
13 февраля 2083 года, суббота
Селенград
Павел заметил ее слишком поздно. Оля выскочила из темной полосы между домами и слепо рванула вперед. А на нее надвигалась громада снегоуборочного комбайна, сибирского комбайна, своими клешнями легко разбивавшего глыбы льда в пару-тройку кубических метров.
Павел кричал ей вслед, но Оля ничего не слышала. Еще не поняв, что могло с ней случиться, если она несется вперед как слепая, Павел сорвался с места. Бегал он существенно быстрей нее. И все равно — не успевал, катастрофически не успевал…
Все произошло неожиданно. Комбайн, махина с двадцатиметровым радиусом разворота, повернулся на девяносто градусов на месте, убирая страшные клешни с Олиного пути. Павел еще успел испытать легкий суеверный ужас, увидев, как машина заволоклась характерной серебряной дымкой, и упал, сбитый с ног непонятной волной. Оля, мчавшаяся по прямой, вписалась точно в середину борта комбайна. Вздрогнула, отступила, обогнула его, скрылась в лунной тени дома. И тут комбайн, будто ждал, пока она окажется на безопасном расстоянии, рухнул набок: радиус разворота оказался слишком мал, а скорость — слишком велика для такого маневра.
Сашка помог Павлу сесть, отряхнуться, сам сел рядом на облепленный снегом бордюрчик. Павла будто током ударило: сообразил, что происшедшее чудо может быть объяснено только вмешательством реал-тайм корректировщика. И как пить дать — того самого Вещего Олега. Для вящей надежности еще оглянулся по сторонам. Точно, никого нет. Значит, свидетелями потенциальной катастрофы стали только они с Сашкой. И предотвратил ее кто-то из них. За себя Павел был уверен. Поэтому с подозрением уставился на Сашку.
— Что? — спросил тот. С не меньшим подозрением.
— Кроме тебя, некому.
— Почему? Еще ты.
— Я не делал.
— Ну и я тоже.
Сашка отвернулся. Павел не выдержал:
— А кто тогда?!
— Я почем знаю? — окрысился Сашка.
Павел его понимал: Сашке совсем не хотелось еще раз на полигон. Павла, впрочем, от такой перспективы тоже корежило.
Непонятная сила ухватила Павла и Сашку за воротники курток сзади, рывком поставила на ноги. При ближайшем рассмотрении непонятной силой оказался бесшумно налетевший сзади Илья Моравлин. Он был зол, как сто тысяч чертей.
— Все в порядке? — спросил он быстро.
Павел переглянулся с Сашкой, прочел в его глазах понимание. Вдвоем уставились на Моравлина. С подозрением.
— Я “постовщик”, — отмел их гнусные инсинуации Моравлин. — Реал-тайм вне моей компетенции.
— Я ни при чем, Пашка тоже, ты физически не можешь. Ну что, остается только Ольга, — съехидничал Сашка.
— Исключено, — отрезал Моравлин. — Информатику знать надо. У женщин физиология не та, чтоб “рутом” быть.
— Знаешь, в свое время считалось, что женщина не может заниматься наукой, потому что у нее мозги иначе устроены! — отчего-то рассвирепел Сашка. — И право голоса ей не нужно, потому что она не способна разобраться в политике!
— Ладно, — очень легко сдался Моравлин, — версия еретическая, но Фоменко уже умер, а Стайнберг далеко, так что нас никто не услышит… Проверяем.
К изумлению Павла, Моравлин вытащил из-за пазухи телефон, набрал номер — интересно, откуда он его знает? Сказал две или три фразы, и таким нежным тоном, что Павел нехорошо насторожился. Илья отнял трубку от уха, изумленно посмотрел на нее, спросил:
— Как — к черту?
— Что, вот так и послала? — с живым интересом уточнил Сашка. — Этими словами?
— Да нет, это так, комментарий к брошенной трубке. — Помолчал, потом ехидно заметил: — Нет, господа борцы за права женщин, феминизму в информатике делать нечего.
Павлу на миг показалось, что за язвительностью Моравлин скрывает растерянность, непонимание, вполне объяснимую обиду от того, что с ним не пожелали разговаривать, другие какие-то, не связанные с Вещим Олегом переживания. Странно, подумал Павел, Моравлин знает Олин телефон, и говорил так, будто они пять минут назад расстались, а никто и не знает, что они встречаются вне Академии… Но уже через секунду впечатление рассеялось. Моравлин тоскливо посмотрел на небо, все, что он думает об увертливом Вещем, отчетливо читалось на лбу.
— Ты как здесь очутился? — спросил Моравлина Павел, на всякий случай спросил, просто чтоб убедиться: его появление — результат случайного совпадения, а не запланированного свидания с Олей.
— Живу рядом, — коротко ответил тот. И даже не подумал спросить, что здесь забыли Павел с Сашкой.
На той стороне перекрестка тормознуло такси, подняв тучу снега. Павел вдруг понял, что ветра больше нет. Улегся как по мановению волшебной палочки. И небо — чистое, усыпано звездами. Куда в один миг делись облака — непонятно. Его пробрал легкий озноб, когда сообразил, что резко улучшившаяся погода могла стать результатом корректировки… вот только это вовсе не вторая ступень, на которой обычно работал Вещий Олег. Жуть какая.
Рассеянно наблюдал за машиной на той стороне перекрестка. Из нее тем временем выбрался человек в расстегнутой куртке, с щегольски обмотанным вокруг шеи длинным шарфом. Поскользнулся, чуть не упал, замахал руками, как крыльями. Побежал через перекресток по диагонали.
— Та-ак, — замогильным голосом сказал зоркий Сашка. — Знакомые все лица… Димка Ковалев со второго курса.
Павла аж скривило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163