А на экзамене студенты пусть благодарят Бога за то, что получат тройку. На тройку требовалось сдать всю теорию без запинки, решить экзаменационную задачу, и плюс к этому — один дополнительный теоретический вопрос и задача. Все это — не пользуясь никакими пособиями, даже без компьютера, с одним только билетом и текстовым планшетом. Вот кто справится, может уходить с чистой совестью, получив законную тройку.
Желающим же выделиться он предлагал задачи на порядок сложней. Решение занимало не один час и никак не укладывалось в рамки стандартных методов. Правда, разрешал пользоваться любыми справочниками.
Над его именем потешалась вся Академия. Разумеется, та ее часть, у которой он уже закончил читать свой курс. Остальным было не до смеха. Звали его Зигмунд Степанович Есусиков.
Вот… А общим у него с Олиным дедом было если только то, что оба они были физиками. И оба прошли войну на Венере, которая в учебниках истории отчего-то застенчиво именовалась “вооруженным конфликтом”. Кстати, оба были артиллеристами.
Оля ходила на все есусиковские факультативы, потому что хорошее отношение физика — еще не залог ее хорошей оценки в зачетке. Это она понимала. И ничуть не удивилась, когда он предложил ей решить задачку повышенной сложности — вроде бы в порядке подготовки к отборочному туру Сибирской олимпиады по физике.
Задача была красивая. Оля один вечер пыталась решать самостоятельно. Не удалось. Позвонила Илье — он как услышал, сразу отказал. Сказал, что чего-чего, а физики на уровне требований Есусикова он не знал никогда. Оля сходила к физичке с топливной химии. Есусиков не запрещал такие ходы — ради Бога, пусть решит кто-то. Главное-то, чтоб решение было понято тем, кому задача задана. Но физичка устало развела руками. Ей не хотелось связываться с заморочками Есусикова.
Тогда Оля позвонила деду в Московье. Дед охотно выслушал все ее новости и поздравления с Новым Годом, рассказал свои, принял задачу по почте. Оля благостно расслабилась: дед физик, не может не решить. Вон, поручит своим курсантам, те как орешек расщелкают. Однако на следующий день к вечеру дед позвонил и сказал, что решить не может. Объяснил это тем, что сам изучал несколько иную область.
Конечно, Оля могла бы впасть в депрессию. Могла бы отказаться от решения. Не смертельно же. Физик будет посматривать с легким презрением, с каким обычно смотрят на слабаков, ну и что? Он почти на всех так смотрит. Оле мысль о том, чтоб выкинуть белый флаг, даже в голову не пришла.
Она промучилась весь вечер. Звонила Наташа, звала погулять — Оля отказалась. Даже с Ильей, которому приспичило поболтать, разговор быстренько прекратила. Есть задачи поважней, гордо сказала она сама себе.
Но спать легла, так ничего и не придумав. А посреди ночи вскочила, лихорадочно отыскала стило и чистый лист бумаги. И, борясь со слипающимися глазами, быстро исчертила бумагу рядами формул, не сознавая толком, что делает.
Физика была у них первой парой. Оля явилась на сорок минут раньше, уселась рядом с физиком за кафедрой, протянула ему планшет. Он сначала сравнил ответ с тем, который должен быть. Ответы совпали. Затем построчно просмотрел решение. Посерьезнел.
— Я сама решала, — на всякий случай уточнила Оля. — Никто не смог. Или не захотел.
Физик, не глядя на нее, обронил:
— Вижу, что сама. — Потом посмотрел на нее из-под кустистых бровей, вместо комментариев показав свое решение.
Оля ничуть не удивилась, увидев принципиально иной подход к решению. Она же не ученый, решает как получилось, знать не знает про всякие правильные методы.
— До сих пор считалось, что у этой задачи есть только один путь решения, — непривычно мягко сказал физик.
— Значит, будет второй, — беспечно отозвалась Оля.
— Да, — согласился физик. — Как ты пришла к решению?
— Никак, — созналась Оля. — Оно мне просто приснилось. Как Менделееву таблица химических элементов.
Физик ничего не сказал, но смотрел на нее странно еще два дня. А через четыре дня началась сессия.
Зачеты она сдала вовремя, вместе с последними лабораторками. Начались консультации. Ходила вся группа, как на занятия, — еще бы, пересдать-то можно только один экзамен из четырех. На консультации по геополитике, когда группа вывалилась на перемену, все обсуждали собственные перспективы. Оля вдруг заявила:
— Я получу двадцать баллов за четыре экзамена.
На нее посмотрели, как на безумную.
— Есусиков хвастается, что ни разу за тридцать восемь лет, которые преподает в Академии, не ставил пятерку в первом семестре. Так что двадцать уже не получается. Если, конечно, ты не ухитришься получить шестерку на геологии Внеземелья, — сказал Павел.
Все засмеялись. Оля сама понимала, что ляпнула что-то не то. Физик пятерок не ставит вообще, независимо от усилий, он просто не позволяет тянуть на пять. Кроме того, ее ненавидит Альбина, математичка, и тоже ни за что не поставит пять. Тем не менее, Оля знала, что в лепешку разобьется, но свою двадцатку получит.
Рита сказала что-то ехидное, Оля не разобрала. После того, как они познакомились с Ильей, отношения стали натянутыми, порой Оле даже казалось, что Рита ее возненавидела. Странно, обычно обиды подруг воспринимались ею как конец света. А сейчас было наплевать.
За Олю, как обычно, заступился Павел:
— Ладно тебе, Рита. Оль, давай на спор? Если ты сдаешь, с меня торт. Если нет… — он замялся.
— Она тебя поцелует. Прямо в аудитории, после последнего экзамена, — подсказал Черненко.
Оля знала, что группа подшучивает над ее аскетичностью. Но подшучивает не зло — все понимали, что она имеет полное право вести ту жизнь, какая ей нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163