Комнату заполнил пугающе холодный голос Царева:
— Только что из второй градской звонили. Цыганков выбросился из окна квартиры своей подружки. Она на твоей улице живет. Двенадцатый этаж. Сломан позвоночник, обе ноги, правая ключица, сотрясение мозга средней тяжести, множественные рваные раны — падал сквозь крону дерева, — травмы внутренних органов. Сейчас в реанимации, в сознание не приходил. Врачи говорят, проживет еще максимум сутки. По нашим данным, причиной самоубийства стало психоэнергетическое истощение после жесткой блокады.
Илья тяжело осел на стул, хрипло выдавил:
— Кто его так?
Царев долго молчал, потом решился:
— Илюха, его убил ты.

* * *
17 июня 2084 года, суббота
Селенград
Декан Паничкин ворвался в аудиторию, едва не сбив с ног Добровольскую. Не обратив внимания на преподавательницу, обратился к студентам:
— В группе есть кто-нибудь, умеющий писать от руки?
Оля неуверенно посмотрела на Наташу. Вроде бы напрашиваться нехорошо, но к теормеху они обе не были готовы. Потому обе подняли руки. Декан обрадовался, принялся уточнять, чем именно они пишут — маркером или стилом, и приходилось ли писать по бумаге. Наташа научилась писать на первом курсе — пример подруги оказался заразительным.
Паничкин привел девушек в деканат, попутно объяснив, что произошло. Оказалось, его секретаршу вызвали дежурить в приемную комиссию, а Паничкину приспичило взять на сегодняшнюю защиту уже заполненные корочки дипломов. Обычно их заполняли и вручали после того, как пройдет защита, а то получится, что диплом выписали, а студент провалился и остался на второй год. Но сегодня был первый день, защищались сразу двадцать человек, и Паничкин загодя знал, что защитятся все. Решил устроить праздник.
У Оли немного дрожали руки. Сегодня защищался Илья. Они не виделись месяц и три недели, он не звонил, Оля тоже. Поссорились из-за ерунды, как обычно. Договорились, что Оля придет к нему верстать его диплом, и не вышло. Тут еще Цыганков всяких гадостей наговорил. В общем, Илья Оле заявил, что она сама набилась ему помогать, а он ее вроде как пожалел. Она психанула и послала его к черту.
А на следующее утро Павел рассказал такое, что Оля чуть не отравилась от стыда.
Илью выгнали из Службы. За убийство. В тот день между ним и Цыганковым что-то произошло — наверное, потому Цыганков и попытался отыграться на Оле, — и Илья его заблокировал. Перестарался, и в результате Цыганков покончил с собой. На самом деле он выжил, но лучше бы помер: остался безнадежным инвалидом. А Илье вменили в вину, что он поддался личным эмоциям, а потому не может работать в организации, где все живут строго по рассудку. Для него, конечно, это был страшный удар. И еще страшней он будет, если Цыганков накатает заявление в прокуратуру. Тогда Илья еще и под суд пойдет. Звонить, чтоб посочувствовать, Оля боялась. Тем более, что она видела его с какой-то девчонкой, причем вряд ли это была просто знакомая: Илья обнимал ее за талию. Вот она ему пусть и сочувствует.
Конечно, Оля всей душой рвалась на его защиту. Для нее это был последний шанс увидеть его. Последний шанс, последний раз. Потом он улетит на Венеру, и больше никогда в жизни они не встретятся.
— Как ты думаешь, что будет, когда Илья увидит меня в зале?
Наташа пожала плечами:
— Наверное, обрадуется. Всегда приятно, когда тебя поддерживают. Тем более, что вы же не враги.
— Ох, я уже не знаю. Я никогда не знаю, что он сделает и как отреагирует.
Паничкин пришел, когда девушки заканчивали оформление документов. Втроем пошли в первый корпус, в конференц-зал. Там он устроил своих временных помощниц за боковым компьютером, шепотом объяснив, что требуется. Во-первых, следить за уровнем видеозаписи: защита полностью писалась на диск. Во-вторых, оформлять документы: вносить оценки за проекты в базу данных и во вкладки к диплому. В-третьих, регистрировать все пояснительные записки и другие материалы, сопровождающие выступление.
Первой защищалась девушка из В-4011. Она страшно волновалась, заикалась, краснела и под конец едва не заплакала. А за ней в зал вызвали Илью.
Он увидел Олю сразу. И на радость по поводу встречи рассчитывать не приходилось: его аж перекосило. Побагровел, сжал губы и в сторону Оли не посмотрел больше ни разу. Она не возражала, в конце концов, это же защита, а не свидание. Сейчас он в своем праве.
Когда у него не заработала демонстрационная модель, он только прикрыл глаза. Стоял несколько секунд, по скулам ходили желваки, но сумел взять себя в руки. Модель не заработала ни со второй, ни с третьей попытки. Встревожился Иосыч, входивший в состав комиссии. Подошел, посмотрел, выглянул в коридор. Оказалось, какой-то шутник вырубил ток, причем не весь зал обесточил, а только временную линию, от которой запитывались модели. Заработало.
Илье задавали много вопросов. Он отвечал нервно, сбивчиво, говорил с избыточными подробностями. А потом встал Иосыч:
— Между прочим, я тут вижу, что при оформлении было использовано ручное письмо. А не так давно мне коллеги с Венеры жаловались: наши выпускники не умеют писать от руки. Илья, ты сам оформлял?
Оля похолодела: вставки от руки делала она. В тот день, когда к нему приезжали родители. Илья тогда признался ей, что пишет как курица лапой.
— Сам, — твердо сказал он.
Иосыч протянул ему маркер, отодвинул стенды, открывая пластиковый щит белого цвета:
— Напиши-ка тему своего проекта. Тем же почерком, какой был использован при общем оформлении.
Оля закрыла глаза. Наверное, то, как поступил Илья, и называется делать хорошую мину при плохой игре. Он нацарапал кое-как, вкривь и вкось, еще и с орфографической ошибкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163