На вахте Оля из-за какого-то пустяка обиделась на Илью и убежала в мастерскую по САПРу. Вместе с Наташей. Было так жарко, что она прислонилась щекой к холодной поверхности стенда и так сидела, закрыв глаза. Открылась дверь, явился Моравлин. Сел на табуретку и завел совершенно идиотский разговор. Он изобрел какую-то неоновую лампу, но продавать ее не стал:
— Я буду покупать люстру, и могут возникнуть подозрения, откуда у меня лишние деньги. В Службе с левыми доходами строго.
Еще он принес показать свою работу: “Реферат знатока животноводства на тему “Овцы”. Собрался уезжать в Ольгову Землю, но перед этим хотел жениться:
— Ну как же там без жены? Надо сватов заслать.
И хитро посмотрел на Олю. Подсел поближе, начал гладить ее по спине. Потом поцеловал в губы. Оля все-все чувствовала, даже его дыхание, только пошевелиться не могла. Потом Оля выскочила из мастерской, в коридоре было очень много народу, она с трудом проталкивалась. Илья ее догнал, начал приставать. Оля вырвалась из рук Ильи и тут же увидела, что они в каком-то кафе, Наташа лопает пирожные. Оля спряталась за холодильник.
Вот такой длинный и совершенно идиотский сон. Открыв глаза, Оля сразу вспомнила, что Илья ей говорил насчет странных снов. Нет уж, этот сон она рассказывать не станет, потому что там слишком много интимных деталей.
Первой парой была “война”. Учились пользоваться средствами химзащиты. Влезли в шлемы, военрук построил всех и заставил петь. Всем понравилось выть в противогазах. Павел предложил взять огнеметы и строем маршировать в гости к девкам с экономического.
На большой перемене Оля с Наташей пришли в кафе минутой позже Моравлина и Цыганкова, но в очереди стояли впереди. Оля обернулась, тепло поздоровалась с Цыганковым, потом, будто только что заметила, небрежно бросила “Привет” Моравлину. Он сделал вид, что не слышал. Ребята заняли соседний столик и обсуждали распределение: сегодня опубликовали списки. Цыганков хвастался, что у него все в ажуре, едет в Питер.
— Я на Венеру, — сказал Илья, и у Оли ушки тут же оказались на макушке. — В Ольжичи.
— Разве? — Цыганков изумился. — А не на платформу?
— Туда Гетманов. Не, я знал, что меня так распределят. Мне еще в прошлый раз, когда я в командировку ездил, Стрельцов сказал, что кинет заявку.
Стрельцов, подумала Оля, как же! Если б она не переправила, поехал бы он на платформу. Она ликовала, что все так получилось, но постаралась сделать постное лицо: вдруг догадается?
На теормехе была контрольная, Оля с нее отпросилась, сказала, что после перепишет. Просидела у Фильки в комитете, надо было плакаты доразукрасить. Сегодня ж День спорта. Филька старательно поил ее чаем с пирожными. Вкусными. Потом Филька оставил ее одну, ему надо было кого-то встретить.
Открылась дверь, заглянул Илья. Оля опешила — посреди пары! Посмотрел ей вроде бы в глаза, но как-то странно, сквозь нее, поискал Фильку, не увидел и молча скрылся. С Олей так и не поздоровался. Он вообще уже почти неделю с ней не разговаривал. С прошлой пятницы.
А что такого сделала, спрашивается? Ничего. Надо было раздать приглашения на “Неделю”. Третий курс Оля беззастенчиво свалила на Робку Морозова. Второй курс, кроме В-2012, обработал Павел. А что? Она ж ответственная, а не рабочая. К первому курсу Оля заглянула сама, причем не без удовольствия. Они единственные, кто абсолютно серьезно относился к ее кретинскому статусу ответственной за факультет. Остальные только посмеивались, слыша от нее об очередном мероприятии. А первокурсники старательно посещали все.
По— своему они ее любили. Как любят дети воспитательницу в младших классах школы или первую настоящую учительницу. И Оля всегда чуть-чуть оттаивала, когда первокурсники принимались резвиться вокруг нее, как щенята. Они делились своими проблемами и пытались принять посильное участие в ее жизни.
Тогда она полперемены потратила, рассказывая им про все традиции факультета. Ее слушали, раскрыв рты. Оказалось, им никто ничего подобного не рассказывал. Оля удивилась и вспомнила, как сама ровно год назад приобщилась к такой загадочной, инопланетной жизни старших курсов.
А к четвертому курсу она так и не собралась. Встретила под конец обеда Робку, вспомнила, что на третьей паре ее ждет зачет по САПРу, и носиться по Академии нежелательно. Отдала все Робке. После уроков встретила в коридоре Илью, он прошествовал мимо, как не увидел, — с гордо поднятой головой, прям король. И больше с ней не разговаривал. Ну и черт с тобой, подумала Оля, хотя было неприятно: ощущала себя рыбой, бьющейся об лед. Нет, не рыбой — мухой. На стекле. И вот она, свобода, видно же, и не достать.
Филька вернулся скоро, вместе с мужчиной лет тридцати. Оказалось, выпускник Академии. И было ему не тридцать, а двадцать два. Просто он по распределению попал на Венеру. Там условия такие, что состарился мгновенно. Рассказывал такие ужасы, что Оле стало сильно не по себе.
— Ну как, еще не передумала на Венеру ехать? — спросил потом Филька.
После звонка Оля дождалась Наташу, и вместе они отправились в спорткомплекс. Немного опоздали, уже началось построение. Мимо прошел Цыганков.
— Походка, как у Буратино, — заметила Наташа.
Оля хихикнула: очень точно. И не преминула сказать:
— Зато фигура хорошая.
Он действительно был сложен как Аполлон в русском переводе: плечи намного шире, чем у какого-то грека. И ноги длинней.
По сравнению с прошлым годом зрителей было раза в четыре больше. Оля порадовалась: в этом была и ее заслуга. На скамейке рядом с ней с одной стороны сидела Рита, с другой — Наташа и девочки из В-1011.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163