Вот, получите.
— Знаешь, Тео, ты меня всегда так удивляешь, просто убиваешь наповал своим идиотизмом. Вот посуди сам — уже четыре года, раз в три месяца, я привожу тебе мясо. На каждой выгрузке ты западаешь на очередных телок. Я уж не спрашиваю, куда ты их деваешь — у тебя должна скопиться целая коллекция — это не мое дело. Каждый раз мы с тобой начинаем договариваться о цене. И каждый раз ты предлагаешь в начале сорок рандов. Но я-то всегда получаю триста! Ну почему ты ни разу просто не отдал мне эти бабки и не получил телку взамен, а всегда устраиваешь бессмысленный торг? Можешь объяснить?
— Хорошо. Девяносто рандов, и ни ранда больше.
Суперкарго в раздражении плюнул на землю, что-то неслышно пробормотал про себя и, вздохнув и закрыв глаза, продолжил торг.
Игорю давно стал понятен смысл разговора, и он позвал Василия, чтобы показать тому, что творится при выгрузке. Услышав, что его окликают, Коробков с сожалением оторвался от изучения гравировки на прикрепленном к стенке салона бериллиевом листе. Гравировка изображала, в аллегорической форме, победу землян над чужими расами — гигантский гуманоид с нечеловеческими пропорциями давил огромной пятой разбегавшихся у него из-под ног мелких насекомых и червей. Качество изготовления, в отличие от художественной ценности работы, поражало. После короткого наблюдения за торгом Василий отвернулся от экрана, и спокойно сказал Игорю:
— Ничего нового, такое я встречаю регулярно. Дать делу официальный ход невозможно — ловкий тип этот суперкарго с грузовика. Им удалось так перенастроить корабельную систему слежения за грузом, что они могут в любой момент ввести в журнал информацию о том, что такая-то камера вышла из строя в полёте. Это потом списывается на потери при транспортировке. Совершив сделку, оба просто-напросто не фиксируют номер колонистки, а ее саму Тео привязывает в кабине своего скутера и увозит к себе на ранчо. Туда дороги нет никому на планете — как же, собственность Компании. Оттуда еще ни одна не возвращалась. Может быть, у него там гарем, а может быть — концлагерь или уже кладбище. Закроем эту тему, и давай отправляться в путь — моя штаб-квартира находится на той же шахте, где тебе предстоит отгрузку увеличивать. Но не волнуйся — у тебя хороший заместитель!
Василий подмигнул Игорю, и уселся в кресло в рубке, включив обдув холодного воздуха через перфорацию обивки. Посмотрев на сидящего в полной нирване Коробкова, Игорь при этом поймал себя на какой-то смутной, еле уловимой мысли. Отмотав по памяти на секунду назад логическую цепочку, Сергеев понял, что перфорация обивки кресла навела его на идею проверить наличие загадочных «вредных» микроорганизмов в воздухе, загерметизировав катер и использовав анализатор системы очистки воздуха в «Ржавой Акуле». Отметив мысль и пообещав самому себе заняться этим позже, Сергеев поднял катер в воздух, на высоту десяти метров, и спросил Василия:
— И куда едем? В какой стороне наш Комплекс?
— Прицеливайся на вон те горы, а я пока свяжусь с нашим экранопланом — скажу, что сами доберемся, пусть не ждут.
Задав направление движения и установив скорость на уровне восьмисот километров в час, Игорь с интересом стал присматриваться к раскрывавшемуся перед ним пейзажу — спектр местного светила окрашивал в жёлтые и коричневые тона почву, степь и кустарник, перекати-поле диаметром до трех метров с длинными строенными колючками, создававшими огромные коричнево-зеленые острова посреди пустошей. Свист воздушного потока ходовой атмосферной турбины катера выгнал из нор стаю животных, напоминавших лимоны на тонких многосуставчатых ножках, резкими и длинными прыжками перемещавшихся по ровной поверхности земли. Неутомимые прыгуны исчезли позади, не прекращая свой стремительный бег.
— Тут с природой бедновато. — Коробков закончил манипуляции с прибором связи, и затеял познавательный монолог. — Вот эти лимоны, да еще типа черепахи есть животное — один панцирь метров двадцать в диаметре и высотой метра три. Заблудились больше года тому назад трое колонистов, по пьяни решили новой жизни искать и ушли в степь. Один назад добрался. Потом рассказывал — выжил благодаря этой черепахе. Она, оказывается, имеет что-то типа бура в своем туловище. Ползает себе, кустарник жрет целыми полями, а как на близкий выход воды на поверхность наткнется — останавливается и своим буром добирается до водоносного пласта. И сосет воду до тех пор, пока панцирь не начинает протекать. Из микротрещин вода литься начинает, и сам панциря размягчается. Вот этот беглец и жил на спине черепахи два месяца — собирал воду и пил, а еще куски с ее спины отрезал и пережевывал. В общем, было ему чем заняться. Если бы черепаха не по направлению к форпосту ползла — так бы жить на ней и остался. Корабль пустыни с экипажем. Побегов на этом комплексе мало — бежать некуда. Да и на нашем тоже мало, но по полностью противоположным причинам — природа бьет ключом.
Игорь знаком прервал монолог Василия, заметив, что до подножия горной цепи осталось не более ста километров, и перевел катер на ручное управление, сбросив скорость.
— Мы у гор, Василий — что дальше? Куда летим? Вообще — карта у тебя есть? Или нам лучше взлететь километров на триста, сделать картографию и по ней сориентироваться?
— Не переживай. Направление — прямо через горы. Летим помедленнее, горы здесь — закачаешься. На вершинах — снег. Экраноплану тут делать нечего — он в облет всегда, круг делает. Но мы-то можем напрямик?
— Мы можем и на другую звезду улететь — только таблеток от старости набрать надо побольше, а ресурс систем позволяет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127