У берегов оно заросло камышом и осокой, однако в нескольких местах были оборудованы отличные места для ловли, кто-то заботливо прорубил в осоке проходы к воде. Золотистый песок спускался к самой кромке озера. В метре от осоки и ленивых волн была вкопана в песок небольшая лавочка, потрескавшаяся от времени, с остатками краски на дереве. Пляж со всех сторон прикрывали от постороннего взгляда камыш и осока, а еще небольшая ива. В общем, вполне удобное местечко для рыбной ловли любимым способом Гиберта.
Все принадлежности тотчас были выгружены Гансом, и он удалился в карету, оставив троицу.
– Как вам, уважаемый посол? – горделиво выпятил грудь сэр Дуллитл. – Свежий воздух, осока, ветерок… Что еще нужно?
– Рыба – ответил фон Гиберт, распутывая шнур, который горел даже под водой. – Здесь взрывать не опасно?
– Ни в коей мере! – ответила миссис Фройляйн. – Озеро принадлежит одному нашему знакомому, который любезно отдал его в наше распоряжение на неопределенное время! Разрешил ловить столько рыбы, сколько влезет!
Лицо Гиберта расплылось в улыбке. Давненько он так не веселился! Его жена, оставшаяся дома, вечно старалась препятствовать этому безобидному развлечению мужа. Она входила в какое-то странное общество в защиту животных, ела одну лишь траву, а посему худела буквально на глазах. Иногда Гиберт даже опасался, что, проснувшись в одно прекрасное утро, может обнаружить вместо жены пучок высохших волос и сморщенный ее желудок. Вернее, не то чтобы опасался, но ведь сколько денег потом уйдет на похороны, да на траур, да еще и гостей созывай на поминки… А поминки фон Гиберт не любил.
Шнур он распутал в считанные минуты. За это время сэр Дуллитл успел разложить около кромки воды бочонки с порохом, а миссис Фройляйн расстелила покрывало, выложила две бутылки вина, бокалы, всевозможную закуску и легла лицом к солнцу, зажмурив глаза.
– Сначала ловля, все остальное потом! – заметил Гиберт, проследив взглядом (из которого наполовину выветрился дурман-порошок) за ее действиями.
– Само собой. Дайте-ка шнур. Сейчас мы им залепим! Своих не узнают! – откликнулся Дуллитл.
В Гиберте неожиданно проснулась детская трепетность, какая бывает, когда чего-то очень сильно ждешь и оно вот-вот сбудется! У него мелко задрожали руки и потекло из носа. Подавая шнур, Гиберт сказал:
– Только чур – я первый забрасываю! И поджигаю!
– Ваше право, уважаемый, – кивнул сэр Дуллитл. Он ловко и совсем не по-стариковски прикрутил к шнуру два средних бочонка, закрепил конец на берегу, протянул Гиберту кремешек:
– Желаю удачи!
– К черту! – Дрожащими руками Гиберт высек искру. Просмоленный и смазанный какими-то горючими веществами шнур вмиг вспыхнул и начал гореть, тихо шипя и выбрасывая в воздух искры. Гиберт возбужденно захохотал и закинул снаряд на середину озера. Бочонки с бульканьем погрузились под воду. Шнур натянулся.
– Какая здесь глубина? – шепотом спросил Гиберт. Он сжимал второй конец и боялся даже пошевелиться.
Сэр Дуллитл пожал плечами.
Наступила тишина. Даже миссис Фройляйн открыла один глаз и наблюдала за водной гладью, по которой расходились круги. Ветер шевелил листья, и только этот шелест нарушал воцарившуюся вокруг тишину.
– Сейчас грохнет! – возбужденно предупредил немецкий посол.
И действительно грохнуло! Оглушительный взрыв потряс окрестности. Столб воды взметнулся в воздух и упал, окатив берег огромной волной. Тучи брызг омыли радостно хохочущего фон Гиберта, который уже что есть мочи тянул шнур. Сэр Дуллитл предпочел отскочить к миссис Фройляйн и поэтому остался совершенно сухим.
– Вы видели, господа, как все великолепно получилось?! – завопил Гиберт, тряся обгорелым куском и тем, что осталось от двух бочонков. – Га-анс!!! Га-анс, черт возьми, иди сюда, живо! Неужели за рыбой полезу я?
Ганс появился незамедлительно и, не раздеваясь, нырнул в волнующиеся воды. Рыбы действительно всплыло немало. Гансу оставалось только собрать ее в плетеную корзину, которую он приволок с собой. Видать, знал, что ему предстоит делать.
Гиберт уже привязывал еще два бочонка:
– Сэр Дуллитл, не желаете ли? Вы ведь столько ждали этого момента?
– Охотно! – сэр Дуллитл бросил взгляд в сторону миссис Фройляйн. Та недовольно изогнула бровь. – Гм… знаете, Гиберт, давайте-ка выпьем вина за начало нашей рыбалки. В доброй старой Англии принято всегда пить между первой и второй закидкой, иначе ловля дальше может не удаться!
Посол подумал и пришел к выводу, что сэр Дуллитл, в общем-то, прав. Можно было и выпить. Тем более, что он чувствовал легкое головокружение и непонятный привкус во рту.
Втроем они уселись вокруг выложенной закуски, и миссис Фройляйн разлила вино по бокалам.
– Ну, за рыбалку! – хрипловатым голосом провозгласил сэр Дуллитл и выпил, уронив свой накрахмаленный парик на землю. Под париком обнаружилась прядь коричневатых волос. Ничуть не смутившись, англичанин отряхнул парик и вновь водрузил его на чело.
Фон Гиберт и миссис Фройляйн тоже выпили, не сводя друг с друга глаз. Немецкий посол понял, что если с глубокоуважаемой Аишей у него ничего не получится, то он будет ухаживать за этой милой англичанкой до конца своих дней. Тут ему пришла в голову еще одна неожиданная мысль: а что, если сводить миссис Фройляйн к Аише? Посмотреть на них обеих со стороны, оценить, кто красивее. Глядишь, не нужно будет разрываться меж двух огней! А это идея!
Тут как раз из озера выполз мокрый и грязный Ганс, сжимающий в руках плетенку, полную рыбы. Нетвердыми шагами он удалился в сторону кареты и вскоре вернулся с пустой корзиной, чтобы вновь окунуться в мутные воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108