– Я похож на страдающего беспамятством дедушку? – подозрительно сощурился Ильнур.
В данный момент он походил на злобного колдуна, евшего мясо своих жертв, но Юсуп ничего не ответил.
– Кстати, кто-нибудь из вас умеет говорить по-немецки?
– А жучки на что? – искренне удивился Ильнур, который всегда считал, что всевозможные жучки (будь то жучки-наблюдатели или же жучки-переводчики) – лучшее средство выпутаться из любых передряг. Не беда, что жучки эти приносили больше вреда. Зато они были самым эффективно действующим волшебством старика.
– Опять жучки, – поморщился Юсуп. Он еще не забыл, как спалил всю свою одежду в лесу и полночи сидел в комнате, натертый оливковым маслом. Тогда они его изрядно покусали!
– Другого способа нет! – возразил Ильнур. – Если я похож на сумасшедшего старичка, то Алаиде придется ходить с жучком в ухе!
– Только никаких жучков-наблюдателей на одежде! – предупредила Алаида.
– А на кой они нужны, если я сам иду? – возразил старик.
С мясом наконец было покончено, и он, тяжело отдуваясь в бороду и похлопывая себя по животу, удалился на улицу мыть руки.
Алаида последовала в подвал готовиться, Дементий с Калахой тоже куда-то скрылись. Юсуп вышел на крыльцо и стал наблюдать за тем, как купцы проворно вытаскивают из сарая полные мешки с мукой и загружают их на телегу. Вернее, не сами купцы, конечно, таскали, а их слуги и крестьяне. Куда уж купцам такая тяжкая работа!
– Чтой-то мне в городе больше нравится, нежели там, в лесу! – сказал Ильнур, подходя ближе. Он вытирал руки махровым полотенцем, и от него приятно пахло свежими маслами. – Чай и сам заметил? Не так страшно, вроде. Да и людно. Обчества поболе. Хоть поболтать с кем можно.
– Ты не очень-то болтай с окружающими, – произнес Юсуп. – Я-то нелюдей распознать могу, а вот ты – кто его знает, с кем разговариваешь?
– Я ж сама могила! – возразил старик, вытирая полотенцем бороду.
– И в посольстве поосторожнее будьте. Хоть и наговорил чародей много чего хорошего, но что-то тревожно мне насчет Гиберта. Может, не он сам, так его приближенные с Упырем сталкивались, да и сами нелюди уже!
– Ну, Алаида-то определять их умеет! – ответил Ильнур.
– Я на всякий случай предупреждаю. Нехороший был тот сон с борловым…
– Борловым, борловым. Была б кака польза от этого твоего борлова. А то только жаловаться умеет насчет того, что ты его не выпускаешь.
– Время придет, и он понадобится!
– Ага, когда тебя на кол посадют да на городские воротины выставят! Ты их воротины видал? Сплошное кладбище воров да попрошаек!
– Там художник один есть, – заметил Юсуп.
– Ты хочешь сказать – был!
– Ну да. Он картины красивые рисовал. Прямо как на Острове во дворце вдоль стен висели. Помнишь?
– Чего ж не помнить-то?! Помню! Гобелены роскошные из натуральной кожи! Краски не тлеющие и не трескающиеся даже на солнце! А мозаика какая на потолке? А? – Старик грустно вздохнул. – И все ж это в прошлом! Одни только мы и остались, чтоб это прошлое помнить! Алаида-то хоть и с Острова, но ведь ни черта не помнит. А о Дементии и говорить нечего. Древлянин – одно слово!
– Но-но! – грубым басом сказал Дементии, появляясь в дверном проеме за их спинами. – Я хоть и последний в своем роду, но так вдарить могу, што…
– Вдарить-то оно, конечно, хорошо, но как ты, Дема, с воробьями общаться будешь? – Ильнур хитро скосил левый глаз – так он обычно делал, когда играл на невежественности Дементия.
Древлянин насторожился, слегка склонив могучую голову набок, и поинтересовался:
– А что воробьи? – Как и всякий уважающий себя древлянин, Дементии к воробьям относился с опаской и даже немного их побаивался.
– Ну, вот вдарить ты, гришь, можешь, а с воробьями как общаться будешь? Вдарить-то ты им не сможешь, ведь верно я говорю?
– Верно, – пораскинув мозгами, согласился Дементии, – воробьи – это плохо! Они крылатые и жгучие!
– Правду говоришь! – все больше раззадоривался старик. – А вот скажи мне, Дементий, чего ты их так боишься?!
– Не боюсь я, – вяло оправдывался детина два на два метра. Юсуп без опаски отпустил бы его на битву с диким медведем гризли, точно зная, что победа окажется на стороне Дементия.
– Чего ж не боишься, когда боишься? Что я, древлян ваших не знаю, что ли! Все вы, как воробьев учуете, сразу креститься начинаете да плюваться через все плечи подряд – лишь бы пронесло!
– Вот я те щас как плюну! – грозно пообещал Дементий, но авторитет старика был несравнимо выше, и древлянину ничего не оставалось, как удалиться в дом.
– Чего ты с ним так? – спросил Юсуп, когда Ильнур вновь вернулся к нему и встал рядом, облокотившись о перила крыльца и наблюдая за работой купцов.
– Так просто, – пожал плечами старик. – Понимаешь, я все хочу из него этот страх нелепый выдавить по капле! Суеверный он слишком, Дементий-то наш. А воробьев боится поболе всего!
– Забудь пока о Дементии, – посоветовал Юсуп, – сейчас главное выйти на контакт с Гибертом. Ты точно знаешь, что от вас с Алаидой требуется?
– А то какие знать-то?! Мы, значит, уговариваем посла пригласить нас на вечерний бал к Аише во дворец.
– Да. Во дворце нам надо будет найти гроб, чтобы знать наверняка, что Аиша – Упырь. А уж потом нанесем удар! – Кулаки Юсупа сжались, и он с силой трахнул по перилам – так, что одна из резных перегородок сухо треснула и тонкая щепа отлетела в сторону.
Он чувствовал, что час расплаты близок. Все меньше сомнений оставалось в том, что Аиша и есть тот монстр, которого они разыскивают вот уже почти год. Запах нелюдей преследовал его постоянно и повсюду. Когда Юсуп бродил по городу, запах этот окутывал его с ног до головы, резал ноздри и заставлял идти, вжав голову в плечи и засунув руки в карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108