Гул стал настолько громким, что заглушил тревожный шум деревьев. Юсупу вдруг подумалось, что сейчас лопнут барабанные перепонки, и он навсегда оглохнет, если, конечно, выживет!
Сомуяр остановился среди деревьев и замер, оглядываясь. Подбежавший Ильнур ткнул пальцем в темноту и воскликнул:
– Туда! Там можно укрыться!
Гул нарастал.
Неожиданно налетел такой сильный ветер, что стволы жалобно заскрипели. Где-то слева послышался звонкий хруст, и ветки деревьев дрогнули!
Испуганный Юсуп уже не видел вокруг себя ничего, кроме размытой темноты и кривых ив. Он бежал непонятно куда и непонятно за кем, сердце его гулко стучало в голове.
В самый последний момент, когда юноша готов был упасть в грязь да там и остаться, не в силах больше сделать даже вздоха, сильные руки Сомуяра подхватили его под мышки, подняли, резко встряхнули и сунули куда-то в темноту.
Было тесно и пахло плесенью – наверняка дупло в стволе какого-то дерева. Юсуп, как в бреду, попытался вылезти обратно, отмахивался руками, когда его толкали назад…
А затем откуда-то сверху на него обрушилась вода!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
Я пойду, и точка…
– Я пойду, и точка! Кто это придумал, что самый молодой берет на себя все самое трудное?! – Ильнур оторвался от поглощения мяса и, смачно причмокнув губами, утер подбородок.
Юсуп, Алаида, Дементий и Калаха сидели за столом и завтракали.
За окном жарило солнце, суетился народ. Калаха, как истинный купец, предпочитал держать свой товар поблизости. С утра к нему приходили многочисленные торговцы, которые работали с ним, чтобы забрать свою часть товара.
Ели мясо и обсуждали, кто пойдет к немецкому послу Гиберту фон Клауссенцу.
После того как выяснилось, что Гиберт никакой не упырь, вызвалась идти Алаида, но тут – то ли взыграла эгоистичная натура, то ли просто стало завидно – старец уперся, ни в какую не желая уступать, и заявил, что он лично пойдет к Гиберту и уговорит оного пригласить их на бал к Аише. Гипнотизировал Ильнур неплохо, да и правда – засиделся он на месте.
– Юсуп вон – то от нелюдей убегает, то по стенам ползает, аки человек-паук какой, а я что?! – вопрошал старик, вгрызаясь в хорошо прожаренную ляжку. По случаю гостей Калаха приказал забить самого жирного своего барана и подать картофель с маслом.
– Ты у нас – мозговой центр! – наставительно произнес Юсуп. Ему было, в принципе, все равно, кто пойдет, он бы и сам мог, но чувствовал, что за последние несколько дней устал: жутко хотелось хорошенько выспаться.
– А еще – кладезь мудрости и волшебства! – вставила Алаида. – Нет, пойду я! Если погибну в темных и сырых подземельях немецкого посольства, вы, мне кажется, не очень-то и расстроитесь!
– Что-то раньше мне не доводилось слышать из твоих уст о себе такое! – подозрительно сощурился Ильнур. – А насчет подземелий…
– Да пошутила я насчет подземелий! – воскликнула Алаида. – Но ты и в самом деле более нужен здесь!
– Ты, Алаида, не убедишь меня, будто считаешь, что есть кто-либо на свете важнее тебя самой! – сказал Ильнур. – Признайся: хочешь выполнить это опасное задание и потом замучить нас своим гонором?
– Ну, задание-то как раз несложное, – рассеянно пробормотал Юсуп, жуя картофелину, – к колдуну сходить, оно, пожалуй, посложнее было.
– И все равно! – возразил Ильнур. – Пущай он не вампир, а вдруг все равно нечисть?!
– Грек сказал, что немецкий посол чист, как лист! А нечисть я что-то в городе вообще не вижу. Вчера от чародея шел – даже запаха их не учуял! Затаились, что ли?
– Верно тебе говорю – затаились, антихристы чертовы! – энергично работая челюстями, заявил Ильнур. – Так что мне идти нужно! Вдруг они нас прямо у посольства-то и поджидают?! А? Видели же они Юсупа, вот и подумали, что он первым делом решит договориться с иноземцами, чтобы эту внедрить… как ее… интергенцию!
– Во-первых, – поправил Юсуп, – интервенцию, а во-вторых – здесь по городу столько посольств, что у Упыря просто рабов столько не наберется – у каждого дома патруль ставить!
– Вот-вот! – воскликнула Алаида. Она мясо и картошку не ела, соблюдая строжайшую диету, дабы сохранять тело свое в форме. Перед ней на блюде лежал пучок салата и тушеная капуста с ломтиками баклажанов. Впрочем, к ним она тоже не прикоснулась и пила крепкий чай. – Нет, придется идти мне! А то эка вздумали! Я что – неженка?
– А кто ж?.. – проворчал себе под нос Ильнур, но его никто, кроме Юсупа, не расслышал.
Калаха молча переводил взгляд с одного говорившего на другого, не в силах понять смысла их разговора. Такие слова как «нечисть», «Упырь» и «волшебство» вообще не доходили до него, заменялись тонким пронзительным писком, который вызывал у Калахи тупую зубную боль.
– А я люблю опасность! – меж тем предъявила весомый аргумент Алаида. – Разве ж согласилась бы я идти с вами в Назарад только ради того, чтобы быть простой домохозяйкой и следить за чистотой твоих волшебных горшочков, Ильнур?
– Я бы не возражал, – заметил Ильнур, вгрызаясь в мясо.
– Зато я возражаю! – Алаида ткнула под нос старику кукиш и встала из-за стола. – Я пойду!
– Нет я, – спокойно возразил Ильнур.
– Идите оба! – неожиданно влез в разговор до этого помалкивавший Дементий. – Пошто ругаться, ежели можно и вовсе не спорить!
– Вдвоем мы привлечем много внимания!
– Поодиночке не меньшее! – возразил Юсуп – Создадим, значится, легенду! Алаида привела своего страдающего беспамятством дедушку к немецкому посольству, потому что он якобы, как слышит немецкую речь, тотчас оживает и вспоминает себя! А ежели с немецким послом поговорит, – вообще еще лет двести прожить сможет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108