Несколько часов назад пропали без вести офицер и сержант. Поиски ни к чему не привели, но были задержаны все, кто хоть как-то вызывал подозрения. Десятки заключенных уже прошли через камеру допросов, теперь туда усадили нового подозреваемого.
— Начинайте. — приказал Атанас.
Дознаватель, старший лейтенант, кивнул и приступил к своим обязанностям.
— Имя?
Вопрос впился в заключенного, прогремев словно колокол в его голове. Если бы рядом поставили мощные динамики и спросили через них, это не было бы так невыносимо. Хотя дознаватель говорил не повышенным тоном, электроды на голове от какого-то садистского колпака прогоняли слова через мозг с такой силой, что вызывали кратковременные вспышки дикой головной боли, совершенно не дающие возможности хоть как-то уйти от допроса, найти мысленное убежище и не обращать внимания на вопросы.
— Мэк.
— Номер?
— ОСО пятьдесят два, одиннадцать, семьсот восемьдесят восемь.
На дисплее компьютера Атанаса высветилось досье на него. Капитан внимательно его прочитал.
«Ненадежен, опасен, не уроженец империи, — мысленно охарактеризовал опрашиваемого он, — шесть месяцев карцера и не съехал с катушек. Так, карцер за избиение внедренного офицера».
Атанас вызвал необходимые файлы и застыл.
«Вот оно — зацепка. Внедренного офицера звали Карвала и именно его не могут до сих пор найти».
— В последний раз, — продолжал дознаватель, — ты утверждал, что не видел ни каких охранников заходивших в штольню, в которой ты работал.
Мэк скривился от напора громоподобного голоса в его голове и ответил:
— Да.
— Когда это было?
— Когда было что?
— Когда ты их не видел?! — Крикнул дознаватель.
От крика Мэку показалось, что в мозгу что-то взорвалось. Мысли запутались. Чувства и эмоции накатывали одна на другую, переплетаясь, обрушиваясь на него круговоротом страха, апатии, ужаса, уныния. Опасаясь нового крика, Мэк кое-как собрал свои мысли и ответил:
— Как я могу ответить когда я их не видел, если я их не видел?
— В прошлый раз ты утверждал, что с восьми до девяти находился в штольне и не отлучался из нее. И в это же время вышла из строя пьезогорелка и твой напарник ОСО пятьдесят два, десять, триста восемь пошел за новой.
— Да.
— Как долго его не было?
— С тех пор, как он ушел, я его не видел.
— Один из водителей грейдера видел, как он направлялся в штольню, что-то держа в руках. Что ты на это скажешь?
— Возможно, он ошибся.
— Водитель утверждает, что знал твоего напарника. Они раньше были в одной бригаде.
Мозг разрывался на части, что-то шумело в ушах, но Мэк не дал предательской мысли вынырнуть из глубин подсознания.
— А тот водитель видел, что мой напарник вошел в штольню? И вообще, он что умеет смотреть сквозь гермошлем?
Какое-то время дознаватель молчал, затем его крик, словно молот, ударил в самый мозг:
— ЗДЕСЬ ВОПРОСЫ ЗАДАЮ Я!!!
Мэку показалось, что он проваливается в пустоту. Каждую клеточку его тела переполняла боль. Пустота звала к себе, как избавление от мук. Невероятным усилием, Мэк не дал себе погрузиться в ничто. Помог внутренний настрой на борьбу. Он должен победить.
— Старший лейтенант, — обратился Атанас к дознавателю, — прочитайте это.
Капитан развернул дисплей. Дознаватель отвел микрофон ото рта и посмотрел на экран.
— Попробуйте через Карвалу.
— Понял, капитан.
Дознаватель привел микрофон в прежнее положение и задал следующий вопрос:
— Ты имел разногласия с Маонго?
— Да.
— Ты дрался с ним?
— Да.
— И ты избил его?
— Да.
— Когда ты дрался с Маонго, ты знал, что он внедрен в бригаду?
— Нет.
— А когда ты узнал это?
— Только что.
— То есть, ты отрицаешь, что знал кем на самом деле является Маонго?
— Верно.
— Зачем в твою штольню зашел бригадир Хатан?
— Не знаю, наверно, с целью проверки.
— Хатан утверждает, что зашел проверить, почему из штольни очень долго не появляется гравиплатформы.
— Верно. Ньюмен пошел за новой пьезогорелкой и погрузка остановилась.
— Кто такой Ньюмен?
— Мой напарник.
— Врешь! Все это было спланировано тобой и Хатаном. Вы знали нынешний облик офицера Карвалы и что он и есть Маонго. Вы спланировали его убийство. За одно убили сержанта и напарника, как свидетелей.
— Все это голые домыслы.
— Бесполезно отпираться. Расскажи, куда вы дели тела?
— Мы никого не убивали.
Дознаватель нажал что-то на пульте. Тело Мэка затряслось в судорогах, из его горла послышался хрип.
После применения болевого воздействия, Мэк смог продолжить отвечать лишь через несколько долгих, болезненных минут. Ему казалось, что глаза повылетали из орбит, а в голове работает гигантская кузня, однако, сконцентрировав с огромным усилием волю, он сосредоточился на происходящем.
— Куда вы дели тела?
— Мы никого не убивали. Я не стал бы сговариваться с Хатаном.
— Почему?
— Я его ненавижу.
— У меня есть свидетельства, что у тебя с ним теплые взаимоотношения.
— Внешне. Я ему не доверяю и ненавижу.
— Почему?
— В прошлом он избил меня.
— Он многих избивал.
— Я такого не прощаю.
— Хатан говорит, что вы любовники.
— Он такого не мог сказать.
— У меня есть запись его допроса.
— Она сфальсифицирована.
— Она подлинная.
— Не получится, ублюдок! Скорее ты моя любовница, нежели Хатан и я педерасты!
Дознаватель пришел в бешенство. Его пальцы заплясали по пульту.
Тело допрашиваемого разорвалось на части, изо рта пошла пена, из носа кровь. Кровь выступила по краям всех зажимов стула. Яростные волны боли искривили лицо, сотрясли его тело и душу.
— Довольно, ты убьешь его. — Приказал Атанас.
Дознаватель с явным разочарованием прекратил пытку, меча маты сквозь зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171