Он был реалистом и прекрасно понимал, что ирианцы не устоят против военной машины Нишитуры, что восстание будет задушено. Но он свято верил, что эта революция качественно поменяет взаимоотношения ирианцев и нишидов. Он верил, что в дальнейшем Ирбидору и Ирпсихору ожидает лучшее будущее, пускай даже столь тяжелой кровавой ценой. Но без этого не обойтись. Киот был фанатиком и знал это, нисколько не брезгуя применять этот термин к себе. Пусть будет так, как должно быть, а его жизнь не имеет ни малейшего значения в этой судьбоносной игре.
Своей резиденцией Киот выбрал южный дворец Рисальдина Ажора, в котором и содержался последний. В короткие сроки дворец был оснащен перевезенным из ажорской префектуры оборудованием и спецтехникой. Рабочие и техники из числа бывших рабов устанавливали аппаратуру, переделывали помещения, исследовали подземелья. После одного такого исследования в кабинет к Киоту зашел Лхот.
Глядя на бледного помощника, вождь предложил ему сесть и налил стакан воды. Тот отказался от нее и ровным безжизненным голосом произнес:
— Я убью эту сволочь.
— Может быть ты скажешь, наконец, что произошло? — спросил Киот.
Лхот покачал головой.
— Ты должен сам это увидеть.
Одна из исследовательских???
ерь перемотаем запись на несколько часов вперед.Появилось изображение Терраполиса с высоты птичьего полета. Девушка сидела в гравитолете с мужчинами, вооруженными автоматами и иным оружием. В боковой монитор был виден еще один гравитолет. Через некоторое время гО находке доложили Левушка выскакивает на бетон, где уже стоит вторая воздушная машина. Где-то слышится стрельба, все бегут туда. На ее пути попадается разломанный гравитолет с обезображенными трупами, которых лижут язычки пламени. Невдалеке горит д первую комнату. Отворив дверь, Киот и его помощник зашли вовнутрь. Помещение было не очень велико, но отделанное красными тонами с инкрустированным золотом. В одну из стен была встроена стереосистема. Но более всего удивляла просторная кровать, на которой могло разместиться человек двадцать.
Следующая комната оказалась совмещением ванны и туалета. Золотые барельефы, драгоценные камни там, где только позволило больное сознание Ажора. Древние гобелены, изображающие сцены охоты, битв, пыток. И зачем они здесь?
Войдя в следующую комнату, Киот сразу сравнил ее с тюремной камерой. Эта комната раз в пять превосходила по размерам предыдущие. Почти все свободное пространство занимали одинаковые кровати, в одном углу размещался санузел, в другом окошко пищеприемника.
— Здесь он держал своих жертв — сообщил Лхот.
Следующее помещение было почти такое же по размерам, как предшествующее. И поначалу Киот не мог сообразить, куда попал. Вокруг цепи, зажимы, жаровни, орудия истязания. Как в какой-то древней камере пыток.
— Так это же и есть камера пыток! — вслух подумал он.
Если внимательно приглядеться, во многих местах можно было заметить следы крови. Всевозможные плетки, кнуты и прочие орудия хранили отпечаток многократного использования. Но больше всего пугали примитивные на вид, но основательно продуманные адские машины пыток.
— Это еще не все, — мой вождь, — нарушил тишину Лхот, — вы должны посмотреть на коллекцию.
Последняя комната была большей из всех. Помимо дорогостоящей отделки, характерной для других комнат, эта была обставлена большим количеством зеркал в человеческий рост.
То, что увидел Киот здесь, могло привести в содрогание любого: длинные ряды постаментов, а на них чучела из ирианских девушек и юношей. Каждый «экспонат» когда-то дышал, думал, чувствовал. Теперь от них остались внешние оболочки, словно чучела диких зверей в музее.
— Пойдем, мой вождь. Там, за этой галереей, вторая часть коллекции.
Следуя за помощником, Киот увидел до двух дюжин прозрачных и просторных контейнеров, защищенных силовым полем. Каждый контейнер представлял собой куб с трехметровыми гранями и подключенным к нему компьютером, который анализировал и герметизировал внутреннюю среду контейнера. Своего рода консервная банка.
Киоту пришлось признать, что после созерцания того, что находится внутри контейнеров, трудно не повредиться рассудком. Изуверские агрегаты смерти с прикованными к ним девушками, с навеки запечатленной агонией смерти. Смотря на них, казалось, что предсмертные муки длятся вечно.
— Довольно! Пошли отсюда — бросил Киот.
— Что будем с этим делать? — спросил Лхот, когда они выбрались из туннеля.
— Все надо заснять. И пока ни к чему там не прикасаться… Подожди, есть идея получше. Надо сделать из этого подземелья музей, конечно, не для всех доступный… Нам нужна наглядная пропаганда, народ вправе знать, за что он идет на смерть, терпит лишения.
— А как мы поступим с Ажором?
— Он пока будет жить.
Лхота передернуло, он не мог себя заставить посмотреть на вождя прямо. Он сильно нервничал.
— Мой вождь, как после всего этого этот дьявол может оставаться жить? Неужели вы все еще верите, что он нужен нам в качестве заложника?
— Я же сказал: «пока». Текронтам на него наплевать, иначе они бы давно что-нибудь предприняли посерьезнее того десанта. Нет, ублюдок пока поживет. До суда и до казни.
ЧАСТЬ II
ИДУЩИЕ В НЕБЫТИЕ
ГЛАВА 8
19.05.4420 с.в. Планета Нишитура. Императорский дворец.
Получив рапорт эфора безопасности Иволы, император Улрик IV на третий день назначил внеочередной консилариум, состоявшийся в зале совещаний императорского дворца.
Внушительное с высокими сводами, помещение было облицовано плотно подогнанными плитами из белого мрамора в нишидском духе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171