— Каким же идиотом я был...Он ползал взад и вперед по дорожкам, приноравливаясь к непривычной вращательной гравитации и стараясь увидеть каждый из видов растений, которые ему когда-то показывал Эдд. Боже, как давно это было. Та жуткая авария. Таила в контейнере, начало и конец гонок, почти выигранная гонка, крушение планов и надежд... нет, надежда, как ни странно, еще была жива. Что еще случилось за последнее время? Корабль, врезавшийся в док, новый стальной претендент на его место, серебряная монета, выплывшая из прошлого...Разве о такой жизни он мечтал?Майк оглядел Музей Гонок и подумал, что зря сюда пришел. Слоняясь по внутренней поверхности шара, равнодушно рассматривая экспонаты, даже самые эффектные из них, он все больше проникался сознанием царящей здесь тупости.Весь этот устаревший хлам напоминал ему о том, как отчаянно он старался попасть сюда... и что из этого вышло. Со всех сторон на него надвигалась темнота, оттесняя в пустоту жизни. Он чувствовал себя одиноким, отверженным, озлобленным. Он даже чувствовал себя виноватым.«Я все сделал собственными руками, — думал он. — Я добился, чего хотел, и сам все разрушил».Это было похоже на то, как если бы он сам засунул серебряную монету в контакты соленоида, сам загубил свою карьеру.Он потряс головой.— Давно вас не было видно.Майк поднял глаза. Это была девушка с каштановыми волосами, работавшая в музее. На груди у нее была карточка с надписью «Хелен Де Ситтер». Майк пробормотал:— Наверное, я был занят.— Я видела вас вчера по телевизору.— Да, это было весело.— Та девушка сильно вас ударила?— А разве по мне не видно? Она пригляделась:— Не так, чтобы очень.— Но достаточно неприятно. Последний раз меня били, когда мне было девять лет. Оказывается, мне это совсем не нравится. Она кивнула, улыбаясь. Майк решил, что разговор окончен и двинулся было к выходу.— Ну...— А знаете, — торопливо сказала Хелен, — наш музей будет играть большую роль в праздновании.— Праздновании?— Трехсотлетия! Приходите, не пожалеете.— Ах, да. Мне пора.— Будет много новых экспонатов.— Да, я думаю.Она ткнула пальцем вверх, не глядя:— А это вы видели?Майк поднял голову, стараясь быть вежливым и не в силах сопротивляться ее натиску. Вверху висел толстый оранжевый корабль, один из здоровенных монстров пятизвездной «Классик» с четырьмя большими соплами и массой накладок и нашлепок по всему корпусу. Посередине шла надпись:" ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ".— Погодите минутку. Я знаю это название. Чей же это корабль...— На самом деле это не сам корабль. Это макет корабля, на котором летел Спидбол Рэйбо, когда он... ну, вы знаете... вылетел с трассы...— Через высокий борт.— Да.Майк рассматривал корабль, стараясь представить, как он разлетается на атомы, вылетев в реальный космос на суперсветовой скорости. Почему-то ощущение было знакомым.И он подумал: «Потому что именно это со мной происходит». Майк глядел на корабль, пока не заболела шея. Когда он опустил глаза, то увидел, что девушка пристально смотрит на него.— Что такое? — спросил он.— Я слышала, ваша вчерашняя победа опротестована.— Да, это правда, — кивнул Майк.— Что ж, удачи вам. Он засмеялся.— Не нуждаюсь в этом, детка. Я сам кузнец своего счастья.И несчастья тоже.Майк, затаив дыхание, звонил на пит, пока не ответил Эндрю.— Лек вернулся?— Только что. Он ищет...— Спасибо.Майк повесил трубку и направился прямиком в госпиталь. Но опоздал.Переговорное устройство Тайлы было отключено.Он долго вглядывался в спокойное голубоватое лицо. Она выглядела намного лучше. Покрытая легким пушком кожа быстро затягивала обожженный бок. Похоже, она все-таки выкарабкивалась.Майк погладил рукой теплую стенку контейнера.— Ты единственная, с кем я могу поговорить. Только вот не слишком меня любишь.Он поднял голову и тихо засмеялся. Пустые глаза Тайлы смотрели прямо перед собой.— Хотел бы я знать, что ты нашла в Леке. Ты ведь такая... — он осекся, испугавшись, что она все-таки может услышать его. Майк огляделся и увидел, что находится в палате один. Тогда он задернул пластиковую занавеску.— Смешно. Всю жизнь я хотел одного — участвовать в гонках на Клипсисе. И добился этого. Даже выиграл несколько гонок. Конечно, это были маленькие гонки. Но есть миллиарды парней — и девчонок, я думаю, тоже которые мечтают о том же. И где они сейчас? Лежат в своих спальнях, смотрят домовизоры. Может, и мое место там. То есть, когда мечтаешь о чем-нибудь и ничего не делаешь, чтобы это сбылось, у тебя по крайней мере никто не может отнять этой мечты.Он рассеянно стукнул кулаком по толстому стеклу. Прижавшись лицом к стенке контейнера, долго следил глазами за путаницей проводов. Потом сфокусировал глаза на Тайле.— Хуже всего, что я даже не могу полететь домой и хлопнуться в собственную кровать. Нет у меня там, на Земле, ни дома, ни спальни, ни кровати, ни домовизора. Я, кажется, рассказывал тебе, как глупо погибла моя тетя — ее укусило насекомое с другой планеты. А меня собирались куда-то сдать, потому что я остался один без присмотра. Родители мои погибли, когда мне было двенадцать.Двенадцать. Ровно двенадцать лет.— Они погибли в мой день рождения, возвращаясь домой в трубе метропоезда с каким-то особым подарком для меня. Специально поехали за этим подарком, каким-то совершенно невероятным подарком мне на день рождения.Майк сел на пол, прислонившись спиной к контейнеру.— Я так и не узнал, что они мне везли. За тридцать километров от дома произошла авария на линии. Декомпрессионный взрыв. Он поднял с холодного пола руку, чтобы вытереть слезы.— Самое смешное, что мне пришлось так быстро покинуть Землю, ну, то есть я улетел с этой дурацкой планеты через несколько часов после смерти тети Анны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52