формируются три авиационные дивизии из летчиков, имеющих боевой опыт в Испании, на Халхин-Голе и в Финляндии. Вы будете служить в одной из них. Дивизия оснащается новейшими самолетами, на которых никто из личного состава еще не летал. Вам всем будет дано время на переподготовку. 22 июня, как вы знаете, начнется война. Кстати, вам придется контролировать себя, чтобы никто не догадался о вашей осведомленности по поводу 22 июня, 9 мая и прочих интересных дат. Последствия вам объяснить?
— Излишне.
— Я тоже так думаю. Да, раз уж речь зашла, не забудьте, что вам придется действовать в обстановке строгого контроля со стороны органов НКВД. Правда, этот контроль отнюдь не так тотален и страшен, как описывают в ваше время, но тем не менее он существует и осторожным быть не мешает.
— Учту.
— Итак. Однажды вы с напарником получите задание произвести разведку местонахождения и маршрута движения танковой группы Гудериана. Вы ее найдете, но на обратном пути вынуждены будете вступить в бой с большой группой самолетов противника. В этой реальности вы оба погибнете, разведданные к командованию не попадут. Гудериан необнаруженным пройдет во фланг обороняющимся войскам, совершит прорыв и в итоге окажется в опасной близости от Москвы. А сейчас вы с напарником договоритесь еще до вылета, что в этом случае он уходит, а вы остаетесь прикрывать его, что вы и сделаете. В итоге разведка завершится успешно, по Гудериану будет нанесен удар, и он не сможет выполнить поставленную задачу.
Я задумываюсь, легко сказать…
— А что это значит — “большая группа”? Конкретнее, если можно.
— Можно. Сначала их будет шесть, потом подойдут еще четыре.
— Ничего себе! Нет, по-моему, вы определенно не в своем уме. Один на десять. Да это верная смерть!
— Я уже сказал, что жизнь мы вам гарантируем. На верную смерть мы вас не пошлем.
— Хорошо, только что-то здесь не все сходится. Когда это будет?
— Мы вас предупредим накануне, но это будет не ранее октября.
— Так какого лешего вы меня сюда так рано перетащили?
— Андрей Алексеевич, — я буду называть вас теперь так, чтобы вы скорее привыкли, — вы сами себе противоречите. Вы же почти не летали на винтомоторных самолетах — это первое, а второе: один к десяти — это действительно непросто. Вам необходимо будет набраться боевого опыта, иначе они вас растерзают в считаные секунды, а потом возьмутся за вашего напарника. Результат всей операции будет нулевым. Кстати, тот, кого мы готовили для этого задания и чье место вы, по нелепой случайности, заняли, прошел специальную подготовку, тем не менее он сам настоял на таком раннем сроке переброса.
— Да, вот еще, я догадываюсь, что ваш человек — это летчик ГВФ. Куда он делся? Ведь я же согласился поменяться с ним номером.
— Здесь имеет место еще одна случайность. Когда он с вашими друзьями пошел в ресторан, за коньяком, там у них произошел инцидент, в который они втянули и нашего человека. Сейчас он в отделении милиции, а ваши товарищи встречают утро на гарнизонной гауптвахте. Могу успокоить, зачинщиками инцидента были не они. Вернемся к нашему делу.
— Хорошо. У меня есть вопросы.
— Пожалуйста.
— В случае успеха моей, как вы говорили, “миссии” Гудериан будет разбит на подступах к Смоленску. Следовательно, Московской битвы не будет, Ленинград не будет блокирован, и вообще война может кончиться раньше и с меньшими потерями. Тем самым мы с вами изменяем, и довольно круто, ход истории. Значит, и после войны события будут развиваться по-другому. И, когда я вернусь в свое время, я его не узнаю. Многие люди совсем не родятся, многие события не произойдут и т.д. Имеем ли мы на это право?
— В некотором роде имеем. Более подробно мы вам объясним все после завершения вашей миссии.
— Опять “после”! Не слишком ли много темных мест и неувязок вы собираетесь объяснять мне “после”? Получается, я должен работать вслепую, неизвестно ради чего.
Опять пауза.
— Андрей Алексеевич, я вас не понимаю. Вы достойно и мужественно воевали в Афганистане, действительно неизвестно ради чего, вслепую…
— А вот об этом не надо.
— Прошу прощения. Сейчас у вас есть возможность проявить себя, свои боевые качества летчика в самой справедливой из всех войн и своими действиями спасти тысячи жизней. Ваш отец воевал под Смоленском. Быть может, сейчас вы спасете его и тем самым дадите возможность появиться на свет самому себе. А вас гложут какие-то сомнения. И вообще ход и исход войны, да и всей истории, определяется не каким-то отдельным событием, а совокупностью их. Как сотни ручейков образуют в итоге реку, так и множество событий, имеющих одинаково направленный вектор благоприятности, определяют ход исторического процесса. Вы просто начитались Бредбери и Азимова. Смело давите бабочек, пауков, убивайте врагов, на ход вашей истории это не повлияет.
— Ладно, будем считать, что вы меня убедили. Я ваш. Двигайте дальше, что там еще.
— А все. Теперь ваша задача вжиться в образ, освоить технику, набраться боевого опыта, а накануне события мы вас предупредим. Не забудьте о тех аспектах поведения, о которых я вас предупреждал: излишняя осведомленность и ocторожность в высказываниях. Через несколько минут к вам зайдет Сергей Николаев — ваш товарищ по училищу и Карельскому фронту, и вы пойдете с ним в штаб ВВС. До свидания. Удачи вам!
— К черту! До свидания.
Голос, хмыкнув, замолкает.
Я жду пару минут и иду в ванную, надо привести себя в порядок. Одеваюсь в чужой китель. Черт его знает, как правильно носили эту форму до войны? На всякий случай я стараюсь придать себе подтянутый и молодцеватый вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167