— Траур по доброму христианину не только приличен, но и полезен для спасения души. Но траур по еретику, казненному по приговору Святой Инквизиции…— Но Инквизиция могла и ошибиться…— Нет! Нет, дочь моя! Святая Инквизиция непогрешима, как и святейший отец нашей церкви. И не нам с тобой обсуждать справедливость ее приговоров! А что иначе может означать траур по сожженному еретику, кроме как сомнение в справедливости приговора или готовность разделить ересь?Виттория гневно бросает на стол молитвенник и откидывает вуаль. Глаза ее горят:— Ну, так донесите на меня! Тогда пусть и меня допрашивает Инквизиция по поводу этой ереси.— Тише, тише, дочь моя! Да даже если бы я и имел такое намерение! Как я могу осуществить его? Да меня сразу спросят: откуда твоя духовная дочь узнала, что великий еретик сгорел на костре, а не погиб в пьяной драке? Нет, дочь моя, я только хочу показать тебе, как ты неосторожна…Микеле протягивает руку и останавливает изображение:— Так, значит, она носит по мне траур! Она помнит меня…Он замолкает и уходит в себя. Я смотрю на него и вспоминаю самого себя. Перед моим внутренним взором быстро пробегают лица тех, кого я навсегда оставил в своей фазе, потом все они перекрываются лицом Ольги. Да, тысячу раз был прав комиссар Лучков, или как его там… Стефан, что ли? Все дорогое у нас должно быть только здесь, в Монастыре.— Будь мужественным, Микеле. Никакие силы во Вселенной не помогут теперь тебе встретиться с ней вновь. Не растравляй себя и смирись с тем, что отныне ты сможешь увидеть ее только так. А лучше всего найди в себе силы забыть о ней. Поверь, так будет лучше.— Ты так считаешь? — Микеле смотрит на меня странным взглядом. — Я тоже так думал, когда пришел в себя здесь, и Магистр мне все объяснил. Но посмотри на нее внимательней.Я вглядываюсь в лицо и фигуру Виттории и цепенею. Великое Время! Рука сама набирает код связи, и через пару секунд слышится ответный сигнал, а на соседнем мониторе появляется Кристина. Она в домашней одежде, в светло-сиреневой полупрозрачной накидке, наподобие той, в которой Лена заявилась ко мне в памятный первый вечер. Микеле смущенно опускает глаза, а Кристина поет своим чарующим голоском:— Здравствуй, Андрей! Привет, Микеле! Рада вас видеть. Чем могу быть полезна?— Один вопрос, Крис. У тебя в роду нет никого из Италии?Кристина недоуменно пожимает плечами, а я смотрю на соседний дисплей. Сходство поразительное.— Понятия не имею, — отвечает Кристина. — Ты же знаешь, что я — коренной житель нуль-фазы в четвертом поколении. А своей родословной в реальных фазах я как-то никогда не интересовалась. А в чем дело?— Посмотри, — коротко говорю я и передаю на ее компьютер изображение Виттории.Кристина смотрит, сначала недоверчиво, потом все более и более заинтересованно. А Микеле переводит взгляд с монитора на монитор. Наконец, позабыв о смущении, он останавливает взор на Кристине. Кристина же заставляет Витторию пройтись, сказать несколько слов и, окончательно убедившись в своей полной идентичности с переданным ей портретом, говорит:— Невероятно! Одно лицо, походка, голос тот же у двух людей! Как в зеркале волшебном! Кто она? Что это за личность, Андрей? Кристина цитирует «Двенадцатую ночь» В. Шекспира .

— Виттория дель Бланке, миланская дворянка. Живет в XVII столетии по относительному отсчету.Пока Кристина наливает себе чашку чаю, я коротко излагаю причину, побудившую нас с Микеле отыскать Витторию. Выслушав меня, Кристина с интересом и сочувствием смотрит на Микеле и напевает ему:— Так вот почему ты вчера спросил, не была ли я в средневековой Италии? Нет, Микеле, уверяю тебя, что это только невероятное совпадение. Никто из нас, кроме Андрея, не проникал в другие фазы в своем нынешнем образе. А все-таки интересно. Надо будет покопаться в своей родословной. Уж больно сходство поразительное. Микеле, когда у тебя будет время, приходи ко мне, расскажи про эту девушку. Меня она очень заинтересовала.Микеле что-то бормочет в замешательстве. Он явно не ожидал такого приглашения. Думаю, что он готов отправиться к Кристине прямо сейчас, и его удерживает только чувство такта и незнание местных обычаев: удобно ли встречаться с женщиной наедине?Мне же местные обычаи предписывают попрощаться с Кристиной и отключить связь. По правилам хорошего тона, принятым в Монастыре, связь отключает тот, кто первый на нее вышел. Мы с Микеле еще немного беседуем о неожиданных путях наследственности, и тут я замечаю, что его взгляд подолгу задерживается на голограмме Лены, и он явно хочет спросить меня о чем-то, но не решается.— Микеле, помнишь, что сказал Магистр? Лучше задать десяток глупых вопросов, чем не получить ответ на один умный. Ты хочешь что-то узнать у меня. Спрашивай, здесь не лгут и не уходят от ответа.— Ну, если так, — Микеле решается и показывает на голограмму, — кто она?— А ты что, не узнаешь?— Я имею в виду, кто она для тебя?— Подруга, самая близкая и любимая подруга.— Вы — супруги?Мне приходится объяснять Микеле, насколько изменились отношения полов с его времен. Он слушает с недоверием. Понятие «свободы любви» его несколько шокирует. Но с этим пока ничего не поделаешь.Нас прерывает сигнал монитора связи. Это Лена.— Привет, ребята! — улыбается она. — Сумерничаете? А почему бы нам не поужинать вместе? Я проголодалась, а самой возиться не хочется. Андрей, постараешься?Я критически смотрю на экран. Но вижу только широкий кружевной воротник, закрывающий плечи. Пойдет. Киваю и направляюсь к синтезатору творить ужин. Творю жаркое с грибами и картошкой. Добавляю к этому салат с зеленью, сыром и овощами, которые я вызвал по линии доставки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145