Да и не нуждался он в общении.
Те трое большей частью молчали. Вяло шлепали картами. Без аппетита ели. Подолгу лежали: спали или просто так... Как-то раз Ботва не вышел на дежурство, поленился. Правда, тут же и раскаялся, ибо Тощий обнаружил это, и коротенькое следствие завершилось приговором: десять ударов проволочным жгутом по филейной части. Сам же Тощий и привел приговор в исполнение – совершенно равнодушно, без эмоций. Ботва дергался, визжал, зато после экзекуции насчет дежурств сделался почти отличником... Спать, правда, ему теперь приходилось на животе.
Вообще, драма, разыгравшаяся в группе, как-то придавила всех. Даже Мыло. Раньше он, бывало, ржал идиотским гоготом, а нынче и этого не стало... И Тощий стал другим, хоть сам не замечал. Прежде был просто молчалив и неприветлив, а стал нелюдимым совсем. Если раньше все равно – один ли, с другими, то сейчас видеть никого не хотелось, и он то лежал в своей комнате, то отправлялся бродить по окрестностям, предупреждая своих обормотов, чтобы никуда не отлучались.
Браслет молчал. Тощий поглядывал на него: молчит, холера. Самому напомнить о себе не в правилах, это уж известно... Ждем-с!
Блуждая по мерзлым улицам, главарь частенько думал о будущем пополнении. Какое оно будет? И – главное! – кто там станет тайно наблюдающим за ним, как сам он когда-то был таким же надзирающим за Жженым?..
А в том, что такое гоблиново око у него в команде будет, Тощий даже не сомневался. Ему бы не знать! Это его не оскорбляло. Надо, значит, надо. Но быть настороже необходимо. Можно ведь и ни за что ни про что влипнуть. Попадется паскуда...
Ни на секунду в голову ему не пришла мысль, что для Жженого он оказался такой же «паскудой». Но мысль другая промелькнула воровато: а что, если того... вычислить кто, да и кранты. Погиб во время операции. А?..
Но сам же он испугался своих мыслей. Черт знает этих магов, вдруг они читают в наших мозгах! Все насквозь видят...
Предположение сомнительное, что там говорить. Но от греха подальше Тощий поскорее перестал думать об этом – о пополнении, о магах, о гоблинах вообще... Постарался просто ни о чем не думать. Остановился.
Ясно, что жизнь учила Тощего сурово. В числе прочих уроков был и такой: не расслабляться. Никогда. Что он и делал.
(Можно ли считать расслаблением те самые полеты по мирам-призракам?.. Он сам так не считал.)
Не расслабился он и сейчас. Огляделся. Спокойно. Он отступил в промежуток между гаражом и трансформаторной будкой – так, что никто не мог его видеть ни из какой точки. Здесь он позволил себе посмотреть в небо, чего практически не делал.
Прозрачно-голубой, далекий, дивный небосвод не нашел никакого отклика в душе убийцы. Но вот ветерок, пробежавшийся над самой землей, морозный, свежий, внезапно напомнил что-то. Что?.. Беспокойно задвигалась память, перебирая прошлое... Что?! Что-то было. Где-то и когда-то.
Так и не вспомнилось. А на руке мягко завибрировал браслет.
Ну надо же! Тощий ухмыльнулся. Вот тебе и не думай ни о чем. Не стал думать – и сразу вспомнили... Он поднял руку, поджидая, когда явятся таинственные письмена.
Флюиды браслета на него действовали слабо. Легкий, почти неощутимый толчок головокружения – да еще показалось, что собственные руки вдруг куда-то отодвинулись от глаз. Это было забавно; Тощий даже пошевелил пальцами – потеха, как будто до них метра три.
Потекли знаки. Тощему не надо было вчитываться: они словно сами вплывали в мозг.
Подкрепление завтра... утром... на углу... пароль... отзыв... трое. Встречайте.
Зеленоватое свечение погасло.
Ну что ж, по крайней мере, что-то есть. Тощий осторожно сделал шаг вперед, огляделся. Все в норме. И он зашагал домой.

3
На следующее утро, прихватив с собой самого толкового – Пистона, Тощий отправился встречать новобранцев.
На запланированное место пришли, естественно, пораньше. Тощий присмотрелся, прислушался. Пистон при этом был тише воды, ниже травы.
– Давай в этот дом, – вполголоса велел Тощий, – на первый этаж. Оттуда как на ладони...
Ждать долго не пришлось. Стоя по разные стороны окна, они наблюдали разные сектора, и минут через пять Пистон зашептал:
– Идут! Идут, босс... Вон оттуда!
– Отойди, – приказал Тощий.
Пистон послушно отступил. Тощий поднырнул под нижний обрез окна, к той стороне проема, выпрямился, глянул.
Точно, трое. Идут не таясь, в теплых куртках, за плечами у всех огромные рюкзаки. Наметанный глаз мигом определил уверенную, плотную походку переднего плечистого, мощного парня – и корявый, неумелый шаг двух других.
«Лохи», – вздохнул про себя Тощий.
Те остановились. Передний что-то сказал двум другим. Они закивали, начали озираться...
Тощий прижался грудью к стене, голову повернул к окну.
– Эй! – резко крикнул он.
Свистящий шорох – автоматные ремни скользят по курткам. Тощий прокричал:
– В полночь на перекрестке!..
Молчание. Настороженный голос:
– Приди и увидишь.
«Порядок», – сказал себе Тощий. Шагнул в оконный проем.
– Мы здесь! Стойте где стоите. Идем. Пистону было чертовски любопытно. При Тощем, правда, он и рта не смел раскрыть, зато уж пялился во все глаза. Новые, черт возьми!
Передний, тот самый могучий парень, неприятно напомнил Пистону пропавшего бесславно Скальпа. Такой же амбал, такой же нахальный, дерзкий взгляд – только глаза серые, с прищуром; Скальп, чтоб ему пусто было, мог прямо в душу тебе уставиться круглыми, зеленовато-карими... Да, ну и этот, похоже, сволочь.
Слева от него – длинный, с мутным взором, приоткрытым ртом. Дебил.
Ну и, наконец, по правую руку стоял невысокий, круглолицый, большеголовый: маленькие глазки хитровато бегают, красный носик-пуговка сопливо шмыгает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101