Пес едва не сбивал его с ног, но Баянов был сильнее и без особого труда дотащил оставшееся в одиночестве животное до входа в дежурное помещение.
Он толчком открыл тяжелую стальную дверь, и ему в лицо пахнуло теплым, влажным воздухом, который обещал небесную благодать; входной тамбур не освещался, но пробивавшийся из-под внутренней двери свет был настоящим искушением.
Баянов не поддался ему. Надо искать другую собаку, пока не замело ее след.
— Заходи, — сказал он и толкнул пса в тамбур. Затем бросил внутрь поводок и захлопнул дверь. Собака в тепле и под замком, а ему придется еще немного погулять на пронизывающем ветру.
По возвращении надо поосторожнее открывать дверь, напомнил он себе, чтобы эта дурная шавка, не дай бог, не выскочила наружу.
Но прежде он намерен найти уже удравшую и притащить ее домой.
— Следовало бы дать тебе замерзнуть, тупоголовая сучка, — проворчал он, когда обнаружил собачий след и стал подниматься по нему на снежный нанос. Ветер уже неистовствовал, приближаясь по силе к шквальному, одной рукой Баянов заслонял от него глаза, пытаясь хотя бы что-то видеть сквозь снег и ночь. Он должен идти быстрее, если не хочет потерять след, — можно не сомневаться, что снегом в считанные минуты занесет его.
— Когда я найду тебя, ты у меня... — заворчал он, но тут же умолк, не придумав подходящей мести, которую осмелился бы обрушить на собак Сальникова. — Ладно, я все равно так это не оставлю, жалкое ты... — Он стал вглядываться в темноту: да, он уже на самом верху наноса...
На него что-то шлепнулось — что-то большое, мягкое, но тяжелое сильно ударило его в грудь. Он упал в снег на спину и ощутил холод кристаллов льда, попавших в сапоги, рукавицы, за воротник. Неожиданно грохнувшись плашмя, он больно ударился о лед.
Баянов зажмурил глаза, затем, стряхнув снег с лица, открыл их и разглядел, что сбило его с ног.
На нем лежала убежавшая сучка, ее морда была всего в нескольких сантиметрах от его лица. Глаза собаки остекленели, из открытой пасти текла кровь.
— Что... — Он сел. В венах уже было достаточно адреналина, поэтому Баянов почти не почувствовал тяжести мертвой собаки. Она скатилась с груди и безжизненным калачиком свернулась на его ногах.
Все было в крови. Его пальто, брюки и сапоги она покрывала не менее густым слоем, чем мех собаки.
Животное было выпотрошено: брюхо вспорото двумя длинными параллельными резами.
— Чем это могло быть сделано? — заговорил он вслух, не в силах оторвать взгляд от трупа собаки.
И тут он сообразил, что она не могла прыгнуть, — на него налетел труп. Кто мог швырнуть его с такой силой?
Он поднял взгляд и увидел ответ на свой вопрос. Их было трое. Они стояли в снегу и наблюдали за ним.
Существа были крупнее людей: самый низкорослый явно выше двух метров. Их внешний вид более или менее напоминал человеческий, но лица скрывались за металлическими масками, а пальцы рук оканчивались когтями. Несмотря на холод, эти существа не имели теплой одежды, их вооружение было Баянову совершенно незнакомо. У разглядывавших его тварей была желтая кожа, а их волосы, если это были волосы, свисали напоминавшими змей косичками, которые дико плясали на ветру.
— Мой Боже, — прошептал Баянов.
Они продолжали неподвижно стоять, не спуская с него взглядов. Баянов тоже не мог оторвать от них глаз. Мало-помалу ситуация становилась понятной. Он сообразил, что перед ним снежные дьяволы во плоти, те полярные привидения, которые взяли солдат. Он понял, что сейчас умрет.
Но они не приближались, почему-то не торопились его убивать. Чудовища просто стояли.
Они вспороли брюхо собаке, но та, несомненно, бросилась на них. Баянов почти не сомневался, что они убили пропавших солдат или взяли их в плен, но те, вероятнее всего, оказались там, куда их не звали.
Сам же Баянов не сделал ничего такого, что могло бы их разозлить, или что-то сделал? Похоже, чудовища готовы позволить ему уйти, говорил он себе, вот почему они не убили его. Он не причинил им вреда, и они его отпускали.
Он с трудом поднялся на ноги, столкнув в сторону мертвую собаку, и медленно попятился.
Чудовища не шелохнулись.
Баянов склонился в неловком поклоне.
— Спасибо, господа, — сказал он, заикнувшись на непривычном слове досоветских времен. Ему никогда в жизни не приходилось называть кого-то «господином», он и сам не слыхал этого слова, если не считать сатирических миниатюр или исторических спектаклей, но как иначе можно было обратиться к этим созданиям, этим ледяным дьяволам?
Слесарь медленно повернулся к ним спиной, лихорадочно соображая, идти шагом или помчаться бегом. Баянов сделал два небольших шага, стараясь сохранить хотя бы видимость достоинства, затем оглянулся.
Ближайший к нему дьявол шагнул. Он двигался стремительно, и это явно не стоило ему ни малейших усилий. Прочитать что-либо на скрытом маской лице Баянов не мог, но враждебность позы чудовища и характер сделанного им движения говорили о многом. Баянов припустился бегом.
Оказавшись неподалеку от станции, он начал кричать:
— Откройте дверь! Помогите! Помогите мне! — с разбегу навалился на дверь, но начавшаяся истерика лишила его сил, и распахнуть ее сразу ему не удалось. Он стал барабанить по металлу кулаками.
Мгновение спустя дверь открылась. Из проема на него таращились две взволнованные физиономии.
— Сергей! — удивленно воскликнул один из напарников. — Что случилось?
— Мы обнаружили болтающуюся по коридорам собаку с поводком, но тебя нигде не было, — добавил второй.
Баянов, совершенно измотанный паническим бегством, ввалился внутрь, и напарник, повыше ростом, подхватил его, не дав упасть на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72