Дачу, брату Шефера, Филипс действительно нравился, да и сам Шефер не мог не заметить признаки человечности в этом старом вояке.
— Видимо, у меня меньше определяемых законом прав, чем я думал, — сказал Шефер. Его голос прозвучал слабо и хрипло; он сделал паузу, чтобы прочистить горло. — Может быть, я всего лишь тупоголовый коп, генерал, но разве похищения перестали быть в этой стране преследуемыми по закону? Не говоря уже об убийствах.
Филипс окинул Шефера сердитым взглядом.
Ему было ненавистно втягивать в это дело гражданских, особенно против их воли, но, когда о нем снова вспомнили после долгих месяцев безделья и он познакомился с предоставленными в его распоряжение людьми и ресурсами, у него не осталось сомнений, что без помощи не обойтись.
Всех его специалистов разогнали; исследовательская работа была прекращена полностью. Полковника Смитерса и его людей, откомандированных в контрразведку, вернули в подчинение Филипса всего сутки назад. Группу капитана Линча не расформировали, но его люди занимались главным образом строевой подготовкой, тренировались в стрельбе, подрывном деле и рукопашном бое, но не имели ни малейшего представления об этих чертовых тварях, с которыми им, возможно, предстояло сразиться.
С уходом людей, занимавшихся исследованиями, никто в правительстве не знал — действительно ничего не знал — о пришельцах. Ему предоставили право выбора любых людей, всю полноту власти требовать какую угодно помощь, но единственным, о ком Филипс мог вспомнить как о человеке, знающем достаточно много, человеке, которого можно найти немедленно, был Шефер.
Ему был необходим только Шефер. Судьба целого проклятущего мира зависела от этого человека.
А Шефер не желал сотрудничать.
— Не надо толковать мне о законе, Шефер, — решительно возразил генерал. — Некоторые вещи выше человеческих законов.
Глаза Шефера сузились.
— А некоторые не выше, генерал, но кто же назначил вас Господом Богом и дал право судить и карать? Эти ваши головорезы отправили к праотцам двух граждан страны!
— Двух граждан, которые торговали кокаином и помогли ухлопать четверых полицейских, Шефер, — ответил Филипс. — Я не давал Смитерсу и его людям полномочий убивать их, но и вы не пытайтесь убедить меня, что чертовски сокрушаетесь по поводу случившегося с Бейби, Артуро или Регги.
Филипса вовсе не обрадовался, узнав, как Смитерс справился с его поручением, но ему не хотелось, чтобы Шефер догадался об этом, — просто не время и не место для подобного спора.
— Вы знаете всех по именам? — изумился Шефер. — Здорово, генерал, это впечатляет.
Как ни отвратительно было сознавать, но осведомленность Филипса действительно произвела на него впечатление. Он сам не знал имени Регги, не было ему известно и о гибели Роулингса и его людей.
Значит, Бейби и ее друзья были в курсе происходившего, но тем не менее решили испытать свой шанс. Артуро погиб в перестрелке, но Бейби и Регги оказались беззащитны — их не следовало убивать.
— Это моя обычная работа, и у меня ее немало, — сказал Филипс. Он действительно был занят по горло с того самого мгновения, когда на его столе зазвонил телефон. В руках генерала появилась папка-скоросшиватель. — Читаю, например, о вас, Шефер. Вы выросли в Пенсильвании, преуспели в языках — бегло говорите на русском и французском, нахватались на улицах немецкого и испанского. — «Знание Шефером русского языка — большая удача», — подумал Филипс, но говорить этого не стал. — Служите в управлении нью-йоркской полиции с тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, детективом стали в восемьдесят шестом. У нас есть ваше досье времен службы в армии, ваше личное дело из полицейского управления. Мы, черт побери, покопались и в ваших характеристиках времен детства начиная с детского сада. Я обратил внимание, что три года подряд вы «нуждались в коррекции поведения», мешавшего вам «заниматься делом и играть с другими детьми». Похоже, существенных изменений педагогам так и не удалось добиться, но я надеюсь, что мы с вами поладим.
— Зря надеетесь, — возразил Шефер. — Вам незачем со мной ладить. Просто посадите на землю эту вашу грохочущую штуковину и выпустите меня из нее.
— Нет, этого мы не можем сделать. — Филипс наклонился вперед. — Думаю, Смитерс говорил вам, Шефер: вы нам нужны.
— Зачем? — Шефер попробовал сесть, затем отказался от этой попытки, решив подождать, пока пройдет головокружение. — Насколько я помню, вы и ваши парни советовали мне катиться к чертовой матери подальше от тех тварей, что решили позабавиться в Нью-Йорке — в моем городе. Сейчас они устраивают такую же заварушку где-то в другом месте, но вам захотелось втянуть в это дело меня. Зачем? Может быть, на этот раз они в Вашингтоне и вы боитесь, как бы в качестве трофея им не попался кто-нибудь из сенаторов?
— Вы знаете, что они вернулись, — сказал Филипс, и в его словах не было вопроса.
— Конечно знаю! — рявкнул Шефер, принимая сидячее положение, несмотря на продолжавшееся головокружение. — Ради Бога, генерал, неужели вы действительно думаете, что я настолько туп? Для какого иного адского дела мог бы вам понадобиться именно я?
— Вы правы, будьте вы прокляты, — взорвался Филипс, — они вернулись, и вы нам действительно понадобились.
— Так где же они и почему вам не наплевать на их присутствие? Кого они убивают на этот раз? Какое вам до этого дело?
— Я не стал бы разыскивать и хватать вас, не будь это жизненно важно для национальной безопасности, — сказал Филипс.
— Христос Всемогущий, они в Вашингтоне, верно? — спросил Шефер. — Но даже если это так, вы могли бы поладить с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72