-- Куда дальше? -- спросил Шефер, устраиваясь в седле.
-- Откуда я могу знать, senor?
Шефер повернулся в седле и свирепо глянул на проводника.
Улыбка тут же пропала с лица мужчины.
-- Э-э, возможно, вот сюда, -- указал он.
Шефер кивнул и, пропустив проводника вперед, поехал за
ним.
Они миновали лагерь и одну-две мили ехали на северо-восток,
вниз по узкой равнине. Шефер не спорил, но и не думал, что
это верный путь.
Джунгли здесь стали гуще и какими-то не такими. Казалось,
они попали на другую планету -- Марс, Венера, все, что угодно,
только не Земля. Это ощущение было во всем: и в деревьях, и в
траве, и в переплетении лиан.
И здесь было жарче.
На четвертый день они перешли маленькую речушку и
спустились в равнину, по которой текла широкая река. Здесь
джунгли стали совсем странными. Шефер огляделся по сторонам,
пытаясь определить, что же неестественного было во всем этом.
-- Чувствуете ли вы это? -- спросил проводник, заметив
беспокойство Шефера. -- Вы говорили, что ищете того, кто
приходит в жару?
Да, тут было неимоверно жарко.
-- Туземцы говорят, что в одну очень жаркую ночь восемь
лет назад здесь в полночь взошло солнце, -- произнес проводник,
охватывая широким жестом все пространство вокруг.
Шефер молчал, он смотрел прямо перед собой.
В непроходимых джунглях была плешь, дыра, в которой тонул
солнечный свет. Когда его мул подошел ближе, Шефер увидел, что
это было больше, чем брешь. Это был кратер. Конечно, большая
его часть утопала в зелени: ничто не может долго противостоять
джунглям. На дне кратера поблескивал водянистой грязью пруд,
почти заросший папоротником и темно-зеленым плющем.
Очевидно, что-то взорвалось здесь не так давно, и взрывом
разнесло джунгли в радиусе километра. Для взрыва такой мощности
потребовалось бы несметное количество взрывчатки, но все равно
должны были бы остаться следы крушения. Но их не было.
-- Боже мой, -- выдохнул Шефер. -- Господи, что здесь
произошло?
Он не мог оторвать глаз от искореженных джунглей.
-- Что сделал этот подонок с моим братом?
Но ведь Дач ускользнул отсюда однажды. Вернулся ли он сюда
потом? Умер ли здесь? Не здесь ли погребен отряд Дача? Билли,
Хокинс, Брайн -- не здесь ли они остались?
Интересно, что покажет счетчик Гейгера? Вероятно, его бы
заклинило. Такой кратер вполне мог бы образоваться после взрыва
атомной бомбы. Но кому понадобилось оружие такой мощности в
забытых Богом джунглях?
Весь вечер Шефер исследовал кратер, пытаясь отыскать
разгадку его возникновения. Но нет, ничего. Нигде не было ни
обломка, ни какого-нибудь предмета, отброшенного взрывом.
Ничего такого, что помогло бы разобраться в происшедшем.
Наконец Шефер вылез из кратера и подошел к их лагерю.
-- Что теперь? -- спросил он у проводника.
Тот пожал плечами.
-- Не знаю. Тропа заканчивается здесь.
Шефер знал, что проводник вел его не по тропе. Этот
человек знал, куда его вести. Разрушенная база и этот кратер
были местными достопримечательностями. Все местные жители
знали, что причиной их возникновения послужили события
восьмилетней давности. Наверняка сюда водили всех тех, кто
искал пропавших без вести восемь лет назад.
Казалось, проводник ничего больше не знает. Или не
собирается выкладывать то, что знает. Но Шефер не торопился
идти на попятную.
-- Разобьем лагерь здесь, -- решил он.
Проводник пожал плечами.
В ту ночь Шефер долго сидел у костра, думая -- размышляя и
вспоминая.
Он вспоминал, что Дач говорил о неведанном охотнике.
Вспоминал, как они с братом в детстве охотились в лесу у дома
их отца. Они не рассматривали охоту как спорт, это точно. Для
них охота была вызовом, самостоятельностью, проверкой
самообладания пред лицом природы.
Однажды, в далеком детстве, в день открытия сезона охоты
на оленей, братья вместе с оравой местных мальчишек отправились
на охоту. Многие из них выпили перед тем, как выйти из дома и
от этого у них в глазах сияли странные огоньки.
Шефер тогда подумал, что они похвалялись друг перед
другом, какие они неистовые и умелые. Мальчишки загнали оленя
-- большого самца с ветвистыми рогами -- и стали в него
стрелять, наслаждаясь и наблюдая, как животное истекает кровью
в студеном октябрьском воздухе.
Глядя на бессмысленную безобразную жестокость, Шефер
почувствовал неимоверное отвращение к охоте. Но потом подумал,
что сам не так уж отличается от всех этих подонков: ведь они
все вместе стояли вокруг оленя, вместе бросали вызов природе в
такой извращенной форме.
Разница была только в том, что мальчишкам надо было
подбадривать себя, надо было почувствовать экстаз убийства. Они
жаждали видеть кровь. Охота превращалась для них в своего рода
извращенное развлечение, иначе в ней не было смысла. Братьев же
тошнило от этого.
Шефер задумался и решил, что существует потрясающая
разница между убийством ради развлечения и убийством ради
спасения собственной жизни. В тот далекий день он решил, что
никогда не станет убивать ради забавы, и сдержал слово.
Но это не значило, что он вообще никого никогда не убивал.
Шефер сидел у затухающего костра и смотрел на умирающее
пламя, лижущее яркие угли. Датчик в его шее внезапно дернулся.
Он не впивался острыми жалами в артерию, а просто дергался,
вызывая неимоверную боль.
Скорчившись от боли, детектив понял, что это значит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75