..
Все это ненастоящее, он всего лишь пытается заставить тебя потерять контроль над собой. Он проскользнет внутрь тебя, как только ты издашь агонизирующий вопль, проникнет в твой мозг и пообещает снять всю боль, а ты разрешишь ему сделать что угодно, лишь бы прекратить муки, хотя на самом деле все это ненастоящее, ненастоящее, ненастоящее, не...
...насквозь промокший, я стоял в центре забитой транспортом улицы на углу Гайд-парка.
Оглушенный ревом автобусного клаксона, я побежал к спасительному противоположному тротуару, поскользнулся на мокром асфальте и едва не угодил прямо под колеса грузовика. Даже несмотря на дождь, воздух был пропитан выхлопными газами. Наконец я оказался на земле, разбив лоб об угол бетонного мусорного ящика, и продолжал так сидеть, пытаясь хоть немного отдышаться.
Да что же со мной происходит, черт побери? Стекло моих наручных часов лопнуло, отчего стрелки сошлись вместе. Я взглянул на волны облаков, проплывавших по темному небу. Вечер, похоже, был в самом разгаре. Итак, минуло еще несколько часов. Я побывал в комнате Лотти. Пауки во рту. Вкус плоти даэмона. Экстаз собственной гибели...
Но где же Спанки?
Я протянул руку, почувствовав рядом с собой твердь холодного грязного тротуара. Все это было самым что ни на есть настоящим: дождь; бетонная сточная канава с пустым пакетом из-под сырных и луковых хлебцев; горожане, возвращающиеся домой в своих пыхтящих машинах; неоновая вывеска о продаже на вынос жареных цыплят на углу Оксфорд-стрит. Все это было абсолютно реальным.
Но где, черт побери, я находился в течение последних нескольких часов?
Я смекнул, что Спанки, скорее всего, опять пытался сбить меня с толку своими галлюцинациями — а я тем временем так и бродил по улицам подобно наркоману, одуревшему от зелья, потерявшемуся в своем внутреннем галлюцинаторном полете. Мои джинсы порваны на коленях и измазаны кровью, кожа на обеих ладонях содрана, а в правом предплечье — кровавая рана. Спину жутко саднило, и теперь она походила на сплошную огромную рану.
Но где, черт побери, Спанки?
Далеко уйти он не мог, это я знал наверняка. Попытался было встать, но не позволила боль в ногах. У меня было такое чувство, словно я пробежал марафонскую дистанцию с разбитыми коленями — впрочем, в данный момент меня это ничуть не волновало. Я ощупал собственное тело и понял, что пока не сдался. Продержаться бы еще самую малость, и тогда я наконец окажусь на свободе. Впрочем, трудно было сказать, так ли уж много останется от меня к полуночи.
Ухватившись за край мусорного бака, я все же ухитрился подняться и принять вертикальное положение. Слава Богу, Спанки уже не вызывал меня на очередную схватку, поскольку в подобном положении я не смог бы противостоять и пятилетнему ребенку. Мне необходимо было добраться до телефона-автомата и выяснить, что на самом деле случилось с Лотти. Весь день я только тем и занимался, что сражался с призраками, и сейчас чувствовал себя подобно пьянице, то и дело спотыкающемуся и падающему. В голове пульсировала дикая боль, а вокруг раненого глаза уже образовалась новая корка из запекшейся крови.
Я доковылял до станции подземки, так и не решившись в очередной раз перейти улицу. Там я зашел в общественный туалет, смыл с лица и рук кроваво-черные потеки, хотя даже после этого мое отражение в зеркале производило довольно жуткое впечатление.
Потратив еще полчаса на то, чтобы добраться до телефона-автомата, я обнаружил, что в моих карманах совершенно не осталось денег. Прибегнув к угрозам, мне удалось без всякого труда заполучить десять пенсов у некой японки, возвращавшейся из магазина, и я набрал номер Лотти. Ответила ее соседка Сьюзен: оказывается, она только что вернулась с дежурства и пока еще не видела Лотти. Мне показалось, что женщина не меньше меня сбита с толку.
— А вы хотя бы приблизительно не представляете, где она может быть? — спросил я, стараясь говорить как можно более спокойным тоном.
— Нет, однако далеко она уйти не могла — ее сумочка лежит на месте.
Неужели мне и в самом деле удалось настолько долго ускользать от психологического натиска Спанки, что я все же успел предупредить Лотти, чтобы она скрылась? Мое ближайшее прошлое представляло собой сплошную трясину, заполненную смутно различимыми видениями и приглушенными воплями, стремительно затухающими в моем перегруженном сознании, подобно тому как выходят из строя при перегрузках электропредохранители. Я повесил трубку и побрел в направлении огней Оксфорд-стрит. Если верить часам над Селфриджем, было около половины десятого.
Значит, оставались еще два с половиной часа.
Сто пятьдесят минут.
С каждой секундой человеческая плоть Уильяма Бомона все настойчивее приближалась к своему распаду, и это наполняло Спанки новой силой, делало его менее уязвимым, готовым к совершению решающего шага.
Но почему его нет рядом со мной? Почему он не продолжает преследовать меня? Ведь его срок пребывания на Земле стремительно близится к концу. Я сделал глубокий вдох, впуская в легкие холодный, пропитанный выхлопными газами воздух, и потряс головой, пытаясь вышвырнуть из нее последние остатки воспоминаний о недавних страстных объятиях Спанки. А потом увидел — он уже поджидал меня.
Перед грандиозным финалом он решил надеть смокинг. Тот самый, который был на нем в день нашей первой встречи. Ну что ж, очень даже неглупо.
Он стоял, небрежно прислонившись к стене у входа все еще открытого в этот поздний час торгового центра на Оксфорд-стрит. Внутри помещения виднелись теплые тела людей и целые стены стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102