Неловко как-то было смотреть на все это.
— А вы не знаете, где она сейчас?
— Кажется, поехала к своей матери, живущей на побережье. У меня есть ее номер телефона — она оставила его на всякий случай.
— Вы не могли бы сообщить мне его?
— По правде говоря, не следовало бы этого делать — уж очень близко к сердцу она все это приняла.
Я снова посмотрел на темные окна дома. Видимо, Спанки из вечера в вечер являлся сюда, пытаясь уговорить Мелани сдаться и позволить ему вселиться в ее тело, нашептывал ей на ухо жестокие угрозы, крадучись, повсюду следовал за ней, предрекал страшные муки. Когда несчастной женщине стало невмоготу, она метнулась на кухню...
После этого Спанки утратил к ней всякий интерес. Итак, с Мелани Палмер Спанки зашел слишком далеко, искалечив ей душу и тело, а потому вынужден был продолжить поиски. Точнее, вернулся к своему первому кандидату — ко мне.
Соседка написала номер телефона на обрывке конверта и протянула его мне.
Я вернулся домой и уже вставил ключ в замочную скважину, когда внезапно ощутил это — исходившую изнутри смесь запахов бренди, нюхательного табака и мускуса.
Несмотря на отсутствие каких-либо признаков проникновения в квартиру посторонних, я знал, что Спанки уже побывал здесь. Слабый след его присутствия, подобно легкому дыханию осени, ощущался на всем — на мебели, на дверных ручках. Завернутая в фольгу книга под. матрасом осталась нетронутой, но остальные предметы оказались чуть сдвинутыми с места — ровно настолько, чтобы я догадался о его визите. Он наверняка проверял меня, пытаясь просчитать мой следующий шаг: то ли я сдамся, на что он явно рассчитывал, то ли решусь сопротивляться. Впрочем, он уже достаточно хорошо изучил меня, чтобы почувствовать, какое именно решение я предпочту. Так чего же он тогда ждал от меня?
Я взглянул на часы — с момента нашей последней встречи минули почти сутки. Я знал, что никакие замки ему не помеха, и все же испытал некоторое облегчение, когда убедился, что все двери и окна в квартире надежно заперты.
Я подумал о Мелани Палмер, отчаянно спорившей со Спанки на глазах у соседей, которые были уверены, что она постепенно сходит с ума, и потому потихоньку закрывали перед ней двери своих домов. Неужели и меня ждала такая же участь? Тщательно проанализировав сложившуюся ситуацию, я пришел к выводу, что был начисто лишен возможности как-то себя защитить. Я мог лишь занять выжидательную позицию, памятуя о том, что, коль скоро Спанки заявил о своих намерениях, мне рано или поздно придется принимать решение.
Главное — не паниковать, говорил я себе. И гнал прочь мысли о неумолимо приближающейся схватке, о счете, который не мог оплатить, и о предательстве, на которое не был способен.
Я подумал о Саре. Мое недавнее назначение на должность управляющего кенсингтонским офисом фирмы “ТАНЕТ” все чаще заставляло меня допоздна засиживаться на работе, что, естественно, утомляло меня и ограничивало время, которое мы проводили в обществе друг друга. Неудивительно поэтому, что наши отношения с Сарой носили довольно странный характер. В сущности, у нас было очень мало общего. Мы вместе ели и спали, обсуждали служебные проблемы и кинофильмы, но я никогда не знал, о чем она думает. Сара избегала смотреть мне в глаза, словно опасаясь ненароком выдать нечто сугубо личное, совершить акт предательства по отношению к самой себе. Возможно, мы оба ждали момента, когда настанет желанная влюбленность, но, к нашему удивлению, она все не наступала. Явно с дальним прицелом Сара не упускала возможности подчеркнуть собственную независимость. Меньше всего она хотела служить мне опорой в той или иной кризисной ситуации.
И это было чертовски досадно, поскольку именно сейчас мне требовалась поддержка, от кого бы она ни исходила.
Менее чем за час до истечения отведенного мне срока я вытащил из кармана пиджака бумажку с телефоном матери Мелани, Энн Палмер, и стал звонить ей. Все это время я умышленно тянул со звонком, поскольку совершенно не представлял себе, что можно сказать этой женщине, не рискуя при этом задеть ее чувства. Когда, в трубке послышался настороженный женский голос, я понял, что попал, куда следует.
— Миссис Палмер, — начал я, — я с искренним сожалением узнал о несчастье, постигшем вашу дочь.
— Кто вы? — спросила она. — Если вы ее друг, то должны были бы знать, что она тяжело больна и не в состоянии разговаривать с кем бы то ни было по телефону.
Я терпеть не мог вранья, однако в данном случае у меня не было иного способа выяснить правду и потому пришлось представиться другом — соседом, который только что вернулся из-за границы. Якобы я заволновался, когда мои настойчивые попытки застать Мелани дома не увенчались успехом, и, обратившись к соседям, узнал, что с ней случилось какое-то несчастье. Женщина потребовала, чтобы я представился, и мне пришлось снова соврать, воспользовавшись при этом именем нынешнего хозяина Спанки, Уильяма Бомона. Затем я поинтересовался, не могу ли быть им полезным.
— Мистер Бомон, в последнее время моя дочь неважно себя чувствовала, а затем вовсе ослепла, что явилось причиной сильнейшего нервного потрясения. — Слова эти женщина произнесла ровным, обыденным тоном, словно стараясь убедить себя в непоправимости случившегося. Я спросил, что именно произошло с ее дочерью, и услышал в ответ слабый вздох, а потом следующее:
— В тот день Мелани очень нервничала, ей в глаза что-то попало — какая-то жидкость для мытья духовки, которая затем воспламенилась. Она все горела и горела. Не понимаю, как...
Миссис Палмер готова была разрыдаться, поскольку отлично знала, что все это ее дочь сделала умышленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102