— Как я рад, что вы сочли возможным присоединиться к нам. Позже у вас будет возможность поближе познакомиться со всеми нашими сотрудниками и гостями, так что сейчас особо не утруждайте себя запоминанием, как кого зовут. Уверен, что наше вечернее совещание вас не очень утомит. Минут через двадцать мы продолжим, но ненадолго, час, максимум два, а потом у всех будет время переодеться перед ужином. Завтра же мы приступим к более серьезным делам.
Прежде чем перейти к коллегам, Кармоди вновь одарил Гарри своей неподражаемой улыбкой. На нем были черный шелковый костюм и темная рубашка без воротника, что придавало его внешности излишне мрачный вид. Хвостик на затылке был стянут изящной серебряной заколкой, явно подчеркивавшей официальный характер сегодняшнего мероприятия. Проходя через зал к столу, на котором были выставлены бокалы с шампанским, Гарри старался больше помалкивать и внимательно прислушивался к происходящим вокруг него разговорам, в результате чего отчасти сумел разобраться в статусе и роде занятий собравшихся здесь людей. Он медленно прохаживался среди гостей, время от времени поднося к губам изящный бокал.
— ...естественно, самая большая проблема, которую нам предстоит решить, заключается в том, чтобы заставить людей принять редакторский комментарий как некую направляющую силу, способную...
— ...не одобряю практику насильственного пичканья детей информацией, однако в настоящих условиях, когда родительское влияние практически сведено на нет, семейная ячейка должна быть усилена и защищена от внешних сил...
— ...все это очень хорошо, однако, когда Дэниел говорит, что меньше чем через два года вся система будет поставлена на ноги и пущена в ход, он имеет в виду лишь одну ее часть...
— ...на данном этапе трудно сказать, до какой степени технология будет соответствовать концепции...
Стоявший у него за спиной лысый джентльмен в очках вел ожесточенную перебранку со своим соотечественником. Его фразы, произносившиеся на гортанном немецком языке, и яростная жестикуляция воскрешали в памяти картинки предвоенных лет, постепенно ставшие своеобразным штампом и потому со временем утратившие свой первоначальный эффект. Неожиданно они перешли на английский.
— ...Тысяча девятьсот тридцать третий, но тогда лишь “Фолькишер беобахтер” отчетливо представляла себе истинное положение вещей...
Гарри от отца знал об этой печально знаменитой газете правого толка — германский “Народный обозреватель” регулярно бичевали за его откровенно антисемитские взгляды. С чувством нарастающей неловкости он направился в другой конец зала, приняв из рук проходившего мимо официанта еще один бокал. Стоявший справа от него пожилой англичанин беседовал о положении британского телевидения в условиях снятия регулирующих норм.
Несколько минут спустя Кармоди снова пригласил всех в ту самую комнату, откуда они недавно появились. Гарри оказался за столом между немцем и итальянкой с крашеными черными волосами, уложенными в форме гнезда, и угрожающим вырезом на платье. На огромном столе красного дерева, стоявшем посередине комнаты, были разложены новые блокноты, карандаши и расставлены графины с водой, в которой плавали кубики льда. Гарри вынул из кармана свой блокнот и, открыв его на чистой странице, положил перед собой — ему не хотелось оказаться единственным среди участников совещания, кто не делал бы скрупулезных пометок.
— Леди и джентльмены, — начал Кармоди, когда все наконец расселись. — Возможно, вы уже обратили внимание на то, что среди участников семинара появился новичок. Гарри Бакингем является сотрудником рекламного агентства, с которым мы недавно установили деловое сотрудничество, хотя сразу же хочу оговориться, что на сегодняшнем заседании он выступает в ином качестве.
“Это уж точно, — подумал Гарри. — Я оказался здесь отнюдь не в силу своей профессии бухгалтера-счетовода, а лишь благодаря своей темпераментной речи и тому, что смог пока уцелеть”. Возможно, Кармоди также давал ему понять, что все, что ему доведется услышать здесь, может послужить во благо ему лично, но отнюдь не его служебным амбициям.
— Мисс Марипозо, будьте любезны, проинформируйте нас вкратце о проделанной работе.
Кармоди занял свое место во главе стола, тогда как сидевшая рядом с Гарри дородная итальянка встала, чтобы обратиться к аудитории.
— Итак, первым делом мы обсудили вопрос о том, как три года назад была создана корпорация “ОДЕЛ”, — начала она низким голосом со специфическим, итальянским, акцентом, — и как была разработана система, призванная стать программой дальнейшего функционирования этой корпорации. С тех пор я имею честь работать с Дэниелом в качестве руководителя отдела международных операций.
С учетом того, что нынешний руководящий пост в “ОДЕЛ” Кармоди занял лишь три месяца назад, Гарри предположил, что она имеет в виду свою работу в одной из его прежних компаний.
— Именно благодаря Дэниелу я впервые познакомилась с рунической системой. Хочу пояснить уважаемым коллегам, что речь идет о древнем искусстве, которое способно оказать существенное воздействие на всю современную финансовую систему. — Она сделала паузу и заглянула в свои записи. — Дэниел объяснил нашим друзьям, как на протяжении столетий функционировала эта система. Кроме того, мы обсудили “Тул...
— “Туле Гезельшафт”, — спокойным тоном подсказал ей Кармоди.
— Спасибо. А также “Дойче анернербе”... — Кармоди снисходительно улыбнулся по поводу ее склонности коверкать иностранные слова. — И то, как нацисты использовали это оккультное учреждение в целях практического использования силы рун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138