Изменился даже голос… — он помедлил.
— Ну? — подтолкнул его лорд Эргли.
— Следовательно, кто-то или что-то делает ее такой, какова она сейчас, — заключил Хаджи.
Лорд Эргли украдкой взглянул на Хлою, все еще стоявшую возле окна, и тихо сказал Хаджи:
— Это нелепость, по-моему. Кому и зачем это нужно?
— Не такая уж нелепость, — отозвался Хаджи. — Они стремятся заполучить ваши камни. Но даже если их не интересует камень, то разве мало на свете людей, способных на любую подлость из-за одной только ненависти ко всем остальным?
— Вы по-прежнему будете доказывать, что это — очередное чудо камня? — с усмешкой спросил лорд Эргли.
— Я же предупреждал, что он может принести много зла, — невозмутимо ответил Хаджи и замолчал.
Судья снова с беспокойством взглянул на Хлою.
— Думаете, они осмелятся пойти на такое? Но если вы правы, я постараюсь вернуть ее назад.
— Вы хотите найти ее в камне? — спросил Хаджи.
— Нет, — решительно ответил лорд Эргли, — я обойдусь без помощи камня. Не хочу, чтобы между мною и мисс Барнет вставали какие-то вещи, даже такие, как камень.
— Вы ее любите? — не то спросил, не то просто констатировал Хаджи.
— Вряд ли я знаю, что такое любовь, — задумчиво ответил судья.
— Отношения между людьми могут строиться и на другой основе. Я бы назвал это Бескорыстием. И если оно не поможет нам, то любые чудеса тем более окажутся бессильны.
— Очень редкая вещь, — покачав головой, проговорил Хаджи.
— Мой секретарь относится к весьма редкому виду юных леди, — полушутя, полусерьезно ответил лорд Эргли.
Взгляд его посуровел. — И если здесь замешан Джайлс, я просто убью его завтра утром. А пока я все-таки хотел бы разобраться, что за эффект мы наблюдаем.
— Я могу помочь? — спокойно спросил Хаджи.
— Нет, спасибо, я справлюсь сам. Доброй ночи.
Хаджи встал, издали попрощался с Хлоей легким поклоном и вышел. Лорд Эргли закрыл за ним дверь, вернулся и подошел к девушке.
— Я уж думала, он никогда не уйдет, — сказал Хлоя.
Ее слова прозвучали настолько естественно, что на миг Верховный судья почувствовал себя обезоруженным, но тут же встряхнулся. Хлоя никогда бы не позволила себе такое замечание о посетителе, да еще в присутствии самого судьи. Слова были грубыми, бестактными. Да, конечно, между судьей и его секретаршей постепенно установились дружеские отношения, но Хлоя никогда не переходила грань, разделявшую работу и личное общение. Ее замечание было невозможно со всех позиций, и лорд Эргли понял это, еще не успев подойти к девушке. Он улыбнулся и спросил:
— Вы очень устали?
— Это был ад какой-то, а не поездка, — резко ответила Хлоя. — Но если я нужна, я вполне могу работать, — тут же добавила она.
— Не хотите немножко позаниматься «Природой Закона?» — спросил судья, внимательно наблюдая за реакцией Хлои.
Несколько мгновений Хлоя непонимающе смотрела на него.
— А-а! — воскликнула она наконец.
Но судья, перебивая ее, уже продолжал:
— Мне бы хотелось, чтобы вы поразмышляли над самим понятием Закона в связи с нашими вчерашними решениями. Понимаете? Я хочу, чтобы вы подумали! — на последнем слове в его голосе прозвучали повелительные нотки.
Хлоя легко коснулась его руки.
— Я, конечно, устала, — чуть напряженным голосом произнесла она, — но если это так необходимо… — ее ладонь скользнула дальше и задержалась в его руке.
Судья накрыл ее пальцы своей ладонью.
— Да, необходимо, — твердо сказал он. — Вы должны подумать, подумать сами!
На лице Хлои появилось совершенно несвойственное ей обиженное выражение.
— Да о чем там думать? — капризно сказала она. — Неужели других занятий нет? Это вам надо думать, а не мне.
— Господи! — воскликнул судья, чувствуя поднимающееся изнутри раздражение. — Почему вы так грубо говорите, дитя мое?
— Дитя? Вы так думаете? — в глазах Хлои мелькнула гневная искра и тут же сменилась хитростью.
Словно в нерешительности, она помедлила. Казалось, она не знает, как пользоваться незнакомым инструментом, неожиданно попавшим ей в руки. Рука ее неуверено шевельнулась, но не двинулась с места, тело слегка качнулось вперед, но было ли это движение вызвано раздражением или желанием, судья не мог определить.
Он молчал и не сводил с нее глаз, пока не восстановил в памяти образ той, другой Хлои, которую он так хорошо знал.
Нет, никакие смены настроений и близко не могли объяснить происшедшую с ней метаморфозу. На миг судья усомнился, правильно ли поступил, отказавшись в такой критическим момент от помощи камня. Если уж он воспользовался им, чтобы освободить Пондона, то сейчас причина еще серьезнее.
Наверное, разумнее взять камень… Может быть, и разумнее» но он не станет этого делать. Взять камень — признать поражение. Они оба, и он, и Хлоя — это они, и никто другой. Такими они и должны остаться. Он произнес, подчеркнуто медленно выговаривая слова:
— Дитя мое, я хочу, чтобы вы подумали над нашим выбором.
— Не хочу я думать о том, что было? — упрямо ответила Хлоя.
— Зато я хочу, и ты это сделаешь! — властно сказал судья.
Хлоя едва заметно покачала головой, не желая принимать груз, который он пытался взвалить ей на плечи. Не глядя судье в глаза, она прошептала вдруг охрипшим голосом:
— Сначала давай подумаем о другом…
— Дитя мое, — настаивал он, — ты не будешь думать о том, чего нет. Ты будешь думать только о том, что мы делали вместе, только о нашем решении верить в Бога!
— Давайте я буду лучше верить в вас, — неожиданно предложила Хлоя и шагнула к нему вплотную.
Эти слова и эта близость едва не поколебали решимость лорда Эргли довести дело до конца. Нет, его сбило не плотское желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87