— Не надо, Френк! — взмолилась Хлоя.
— А что я могу сделать, если это именно так и выглядит, — продолжал Френк, введенный в заблуждение ее тоном. — Ты вовсе не рвешься помогать людям, только я никак не пойму — почему? Сама-то ты никогда не упускала удачной возможности, а мне, значит, нельзя. Думаю, если бы тебя увольняли с работы, например, ты бы им быстренько воспользовалась.
— Нет! — негодующе воскликнула Хлоя. — Даже если бы я с голода умирала, и то бы не стала им пользоваться.
— Ах, не надо этих драматических эффектов, — с досадой произнес Френк.
Дальше они шли молча. В какой-то момент их руки разъединились и, кажется, никто из них этого не заметил. Хлоя шла налегке, но маленькая сумочка казалась ей невообразимо тяжелой, ведь там, завернутый в платок судьи, лежал кусочек Непостижимого Протовещества. Камень словно подтрунивал над ней из своего укрытия.
«Ну-ка, выброси меня, — нашептывал он, — просто выброси в канаву. Стоит ли из-за меня переживать все эти неприятности? «
Хлоя размышляла. Здравый смысл подсказывал ей, что Френк едва ли одобрил бы такой странный во всех отношениях поступок. Да и кто она такая, чтобы бросать камни?
«Но я же — твой, — продолжал искушать камень, — твой собственный, и ничей больше. Так почему бы тебе не избавиться от меня? Выброси, и дело с концом. А то в другом пробросаешься: Френка упустишь». Откуда-то из глубины памяти всплыли слова… «Моих друзей и возлюбленных… — как это там говорилось? Кажется, так:
— удалил Ты от меня, и глаза мои не видят знающих меня…» Нет, она не хотела обойтись с Френком так же, — Милый мой, — нежно сказала она Френку, — ну не сердись. Я постараюсь сделать все, что могу.
— Это не правда, Хлоя, — холодно отозвался Френк. — Ты не захотела выполнить даже такой простой просьбы… Да ладно. Это ведь твой камень. Только не стоит обещать всего, если отказываешь в ерунде. Уж это-то ты могла бы сделать, а вот не захотела.
«Ну, ну, — подзуживал все тот же голос, — сделай! Вот удобный момент. Ты же не обязана знать, как поступают в подобных случаях. Сделай это, и станешь ему настоящим другом».
Дружба… Дружба — это серьезно. Почему бы и не сделать ради дружбы то, чего не сделала бы для себя? Правда, это может разбить ей сердце… Так не в этом ли дело? Не жалеет ли она себя, отказывая ему в просьбе? Новый ход ее мыслей вполне допускал, что именно наущением камня Френк снова повторил с обидой в голосе:
— Да, вот именно. Можешь, а не делаешь, потому что не хочешь.
— Ну и прекрасно! — Хлоя решила стоять насмерть. — Могу, а не хочу! И давай покончим на этом. Ты можешь идти, я тебя не держу. Иди, иди, а то я скоро смотреть на тебя не смогу.
— Я бы предпочел убедиться, что ты добралась до дома благополучно, — официальным тоном ответил Френк.
— А я не хочу, чтобы ты убеждался! — Хлоя чувствовала, что еще немного — и с ней начнется истерика. — Правда, Френк, уходи, сделай одолжение.
— Знаешь, как-то это не правильно, — нерешительно возразил он. — Я на самом деле не понимаю, почему ты отказываешься. Я же говорю, здесь нет ничего плохого.
— Знаю, знаю, слышала, — скороговоркой произнесла Хлоя. — До свидания. Я тебе завтра позвоню.
— Ну ладно, до свидания, — пробормотал Френк, глядя вслед Хлое и удивляясь собственному состоянию. «Вот уж никогда бы не подумал, что Хлоя может так меня довести, — удивился он про себя. — Надо же, как нелепо получилось. Впрочем, ничего удивительного. Когда это женщины рассуждали здраво? Я, правда, считал ее умнее многих… Что такого? Подумаешь, всего и дела-то: попросил о ерундовом одолжении! Я же не какой-нибудь случайный прохожий, она ведь сама давала понять, что я ей нравлюсь. Эх, вечно одно и то же — всяк заботится только о себе».
Размышляя о несоответствиях человеческой природы, он побрел назад, к остановке у Хайгейтского холма. Френк честно пытался понять Хлою, но и на этот раз вынужден был признать, что логика ее поступков ускользает от него. Если она ему друг, а у него были основания считать ее даже больше, чем другом, она не должна была отказывать ему в помощи. Он не сразу поверил в камень и его чудодейственные свойства, но выпавшая из воздуха миссис Шилдрейк и воскресные газеты вкупе с таинственным почтением к этому предмету со стороны Верховного судьи в конце концов преодолели его скептицизм. С помощью довольно расплывчатых мыслей о рентгеновском излучении, кварцевых стеклах, магнетизме и психоанализе он придал существованию камня некоторую наукообразность, а присочинив неизвестное излучение, воздействующее на нервные функции организма, легко смирился с чудесными исцелениями и чтением мыслей. Вот только перемещения в пространстве… Да, нервные функции здесь, конечно, не помогут…
Его раздумья прервал знакомый голос. Френк поднял голову и узнал давнего приятеля.
— А-а, привет, Карнеги, — уныло поздоровался он.
Альберт Карнеги всегда немножко раздражал Френка своей совершенно неиссякаемой жизнерадостностью.
— Ты отчего такой мрачный? — весело поинтересовался Карнеги. — Какие такие несчастья на тебя свалились?
— Да нет у меня никаких несчастий. С чего ты взял? — вяло возразил Френк.
— Ну, извини коли так, — легко согласился Альберт. — Уж больно вид у тебя унылый.
— А-а, все из-за этих проклятых экзаменов, — махнул рукой Френк. — Перезанимался, наверно…
— Пройдусь-ка я с тобой, пожалуй, — решил Альберт. — Давно тебя не видел. Как там мисс Барнет поживает?
— Вроде нормально, — кисло сообщил Френк. — Но она влезла в дела с этим камнем, про который писали газеты, и нервничает из-за этого.
— Ты шутишь? — присвистнул Альберт— Тот самый камень, который всех лечит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87