Мужчина вез пожитки миссис Верду, уложив их на сверкающую медную платформу, которая катилась на колесиках, – надо же, какой удобный рабочий инструмент. Затем они вошли в маленькую комнатку со скользящими в стороны дверями, которые закрылись за ними, а через мгновение открылись снова. Мужчина выкатил платформу из маленькой комнатки, Лилит ни на шаг не отставала от него, стараясь скрыть свое изумление. Зал, в который они вошли, оказался роскошным. * * * Только подумаешь, что наконец в твоей жизни случилось что-то хорошее, как тут же все летит к чертовой матери. И что за паршивый кусок дерьма запихал ему в карман эти таблетки? Какому-то придурку не захотелось, чтобы он хорошо провел время. Но почему? Что в нем такого, о чем он не знает? Ян расхаживал по комнате. Господи, ну и каморка, все эти постеры с Лео... Сегодня вечером будет ее концерт, и ему так чертовски хочется на нем побывать... Просто посмотреть на нее, увидеть, как она пробежит по красному ковру и скроется в клубе, куда его не пустят"Наверняка Мол постарался. Он дал ему флаер на эту тусовку, а затем, когда внезапно появились полицейские, засунул в карман таблетку. Сволочь паршивая.Ян никогда не выходил за рамки закона – его родители работают в ЦРУ, поэтому он не мог рассчитывать на полную свободу. Ходить на тусовки – пожалуйста, но никаких наркотиков, спиртного – ни в коем случае! Это могло бы повредить карьере родителей – разве он мог допустить такое. «Поверьте!» – кричал Ян в тишине своей комнаты, где сидел с того момента, как они в четыре часа утра вернулись из Нью-Йорка. Нельзя сказать, чтобы он был зол на них – нет, они проявили огромное понимание.Когда Ян проснулся в десять часов утра, родителей уже не было дома. Что ж, так всегда бывает: когда он хочет им все объяснить, их просто нет дома. Он спустился вниз. Где же они? Наверное, ушли выполнять какое-то задание. Ян не имел представления, чем они занимаются, ему на самом деле не было интересно, просто хотелось знать, опасна их работа или нет.Зазвонил телефон в кухне.– Мам!– Привет, дорогой, я по сотовому. Мы тут замотались по работе, а у нас сегодня вечером концерт, так что мы заскочим переодеться и сразу отправимся дальше.– И что за концерт?– Твоя несравненная Лео. Это, конечно, не та музыка, которую предпочитает твой отец, но нам дали билеты и отказаться было уже неудобно.От этой новости он почувствовал себя так, словно его душа покинула тело и оказалась навечно похороненной на глубине шести футов.– Ян?– Мам...– Что, дорогой?– Мам, я... я... вы хорошо проведете время.– Ну, я – да. Ты же знаешь папин вкус – Пол ненавидит все, что создано после тысяча семьсот девяностого года, – она замолчала. Ян тоже ничего не сказал в ответ. – Извини, дорогой, я тебя расстроила.Он собрал всю свою волю в кулак – его голос не дрогнет, а будет спокойным и рассудительным.– Да.Он слышал, как мир разбивается на стеклянные осколки.– Эти билеты нам дал один очень состоятельный человек, и мы просто не можем там не показаться. Они стоят тысячи.– Я знаю, сколько они стоят. Десять тысяч в Фонд окружающей среды с человека.– Фонд окружающей среды, да?– Во всяком случае, это не имеет значения, раз я под домашним арестом, правда? Даже если я ничего и не сделал, а меня просто подставила какая-то сволочь.– Дорогой, мы бы тебя взяли, если бы могли. Но...– Мам, мы могли бы пойти с тобой вдвоем. Он же не хочет идти. Он ненавидит Лео.– Для нас это работа, – это был голос отца.– Привет, пап.– Привет, дружище. Я просто хочу, чтоб ты знал: это связано с нашей работой. Мы идем на концерт, потому что должны там быть.– Пап, может быть, это покажется тебе странным...– Ну?– Можно, я приду туда просто посмотреть? Постою в толпе снаружи?– Сын...– Мы потом можем вместе где-нибудь поужинать и вернуться домой.Надо было обратиться к матери, какой же он дурак!– Я не думаю...– Ладно, забудем об этом.– Я вытащил тебя из полиции в четыре часа утра и не думаю, что тебе стоит выходить из дома меньше чем через сутки после произошедшего. Посмотри концерт по телевизору.– По телевизору его показывать не будут.– И это после того, как они подняли такой шум? Думаю, покажут.Ян заставил себя вежливо попрощаться и повесил трубку. Сильнее на отца он уже разозлиться не может. Пол Уорд будет сидеть там, уставившись на сцену, даже не улыбнется и не поднимет рук, чтобы поаплодировать. Черт бы побрал отца, и будь проклят весь этот мир.Если только не...Нет, он не должен это делать. Они наверняка в какой-то момент позвонят сюда и... Все очень просто. Но нет, он не сможет раньше их вернуться домой.Если только не...Он только посмотрит, как она войдет в клуб, а потом первым же поездом отправится домой. У него будет уйма времени. И по крайней мере... Разве это не похоже на безумие – так сильно хотеть увидеть девушку, к которой ты никогда не притронешься, никогда не поговоришь? Она даже никогда не узнает о твоем существовании.Ян поспешно снял трубки с обоих аппаратов – на кухне и в гостиной. Дело сделано, он уже на пути к земле обетованной! * * * Лилит встала перед алтарем вместе с другими молящимися и вскоре оказалась напротив сильно пахнувшего жреца с голубой шелковой лентой, аккуратно повязанной на горле. Учитывая свое недостаточное знание английского языка, она позволила прислужникам направлять ее действия во время ритуала. Властительница запуталась в целой серии непонятных действий, связанных с небольшими пластинками из какого-то неизвестного материала, хранившимися в кожаном пакете, на который она сначала не обратила внимания и едва не оставила в номере.Молодой человек напомнил ей об этом пакете, и теперь жрец заканчивал свой ритуал, пользуясь одной из этих пластинок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101