Он тяжко вздохнул. Птицы были хитры, они больше не попадались в его ловушки; они уже повидали много своих сородичей, раздавленных большим плоским камнем. Стая обыкновенных чаек пролетела у него над головой, громко крича, насмехаясь над ним: «Мы умны, Зок, ты не сможешь поймать нас больше своим неуклюжим изобретением».Он стоял там, удрученный, повесив голову, пытаясь придумать, где еще можно раздобыть пищу. Кончились даже земляные каштаны, потому что он их все время выкапывал, а росли они лишь в одном месте у подножия холма.— Птицы слишком умны для тебя, Зок. Убийца!Он вздрогнул и стремительно обернулся, сердце его бешено колотилось, на губах готово проклятье.— Идис!— Да, это я, — она была одета в рваную мешковину. На губах улыбка, но в прищуренных глазах нет радости. — Я рада, что ты ничего не поймал. Это жестоко.— Нам нужно мясо, чтобы выжить, — пробормотал он.— Мне не нравится, когда убивают. Вот почему я ненавижу мать и сестер — они собирались убить моего отца. Я буду каждый день искать твои капканы, а когда найду, то переверну их!— Тогда ты умрешь от голода, мы все умрем. Если ты будешь разрушать мои капканы, я пожалуюсь твоей матери.— А я расскажу ей про тебя! И ты знаешь, что она тогда с тобой сделает!Он содрогнулся, у него мелко затряслась нижняя губа.— Чего ты от меня хочешь? — спросил он наконец. Эта коварная девчонка до добра не доведет, понял он, ее помыслы хитры.— Если бы пищи не было, моя мать и мои сестры умерли бы, ты говоришь, — глаза ее сузились.— И ты, и я.— Не обязательно. Я придумала, Зок, как отомстить им за то, что они замышляли против моего отца. Если у них не станет пищи, они будут голодать. Но если для меня и для тебя где-то будет спрятана еда...Даже Зок, сам коварный и вероломный, не смог сдержать возгласа ужаса. Этот ребенок — сатанинское отродье, сомнения нет, она нашла ключ к их свободе на острове, способ избавиться от тех, кто держит их в плену.— Где же ты стала бы прятать пищу? — медленно спросил он.— В ста ярдах от берега в скале есть пещера, — она повернулась и указала ему направление. — Вода не достигает ее, она слишком высоко. Ты мог бы прятать там еду для себя и меня, мы бы тайком пробирались туда и ели, притворяясь, будто ищем пищу для них.Он кивал головой, словно марионетка, у которой разболталась шея. Его острый ум быстро работал. Такая молодая и такая умная. Другие женщины ослабнут, они не в силах будут сопротивляться ему, когда подойдет их конец, так что даже он получит желаемое... А что до девчонки, то ею можно заняться потом...Она внимательно наблюдала за ним, сжимая и разжимая висящее на цепочке распятье, перевернула его; лучи солнца горели на нем и ослепляли Зока своим светом, он жег, слепил старика, заставлял загораживаться рукой и ежиться.— Когда их не станет, ты должен будешь исполнять только мои приказания, Зок! — голос ее звучал глухо и угрожающе, его было трудно узнать. Угроза прозвучала так, словно ее произнес кто-то другой, кто был гораздо старше этой девчушки.И впервые с того утра прошлой зимой, когда он видел, как разбивается его лодка в ярости Котла, Зока охватил ужас. Да, Идис поистине властвовала над зловещим островом Альвер. 12 Фрэнк Ингрэм зло и раздраженно смотрел на незаряженное ружье. Раздражен он был потому, что кролик убежал невредимый, а зол потому, что эти девочки-скауты посмели трогать его оружие, его личную собственность в его доме. Они бы могли случайно выстрелить в себя, и туда бы им была дорога! Только его стали бы, возможно, судить по обвинению в непреднамеренном убийстве, может быть, даже в убийстве.Он услышал, как Джейк опять зарычал.— Заткнись, псина, черт бы тебя побрал!— Вы вот это ищете?Визгливый девчоночий голос прорезался сквозь завывания ветра, заставив его стремительно обернуться, угрожающе держа наготове ружье, хотя и незаряженное. Он опустил его, когда увидел Эллен в мокрой голубой куртке на «молнии», зажав между пальцами два темно-красных цилиндрических предмета, как будто изображая знак победы; она по-детски высунула язык. Но за этой грубостью подростка угадывалась зловещая угроза, которая заставила его невольно отступить назад.— Это мои патроны, — сердито сказал он. — Ты не имела права трогать мое ружье вчера вечером! Это воровство! Дай их сюда немедленно!— Не дам! — пренебрежительно фыркнула Эллен.Фрэнк почувствовал, как застучало у него в висках, как напрягся каждый мускул его тела. Он вцепился в ружье.— Мне ничего не стоит перекинуть тебя через колено и выпороть как следует, пока выть не начнешь!— Я заявлю в полицию, — она противно ухмыльнулась. — В наши дни вам это не удастся сделать. Я так и учителю в школе сказала.— Уж не сомневаюсь, — он чуть подался вперед. — А теперь отдай мне эти патроны. Сию минуту!На секунду ему показалось, что она собирается отдать их ему. Она вытянула руку, а потом взмахнула ею над головой и резко выбросила вперед. Пальцы ее разжались, выпустили пули и бросили их высоко в воздух. Он проследил за траекторией их полета, увидел, как они описали дугу и упали в грязную лужицу в двадцати ярдах от них; последовал всплеск, и патроны исчезли.— Черт бы тебя побрал! — прошипел он.— Так вам и надо, — она опять пренебрежительно фыркнула.— Теперь вы никого ими не убьете. Вы бы убили бедного кролика, если бы я не вынула патроны из ружья. Я не люблю, когда убивают животных.Ты из тех, кто ловит муху и открывает у нее крылышки, подумал он, или лапки у паука. Лицемерка, как те, которые выступают против охоты и тому подобного.— Это мой остров, и я буду здесь делать все, что захочу, — с помощью этих слов он попытался сдержать себя, чтобы не броситься, не схватить эту девчонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57