Он ее, конечно, выпихнет за дверь вместе с ее ублюдком. Бросит их в грязь. В Спарчмуре не бывать блудной дочери.
Это Джоби что-то сотворил с курами, Клифф был в этом уверен. Парень применил к ним какую-то силу, точно так же, как его мать сделала что-то с быком, который убил Артура Тэррэта. Я забираю вашу дочь и убиваю ваших кур, мистер Моррис, сэр. Конечно, Клифф еще мог понять, почему этот прохвост прицепился к Салли Энн, но зачем же при этом разорять ее отца, перерезая себе горло, если заришься на наследство? Проклятье Хильды Тэррэт, конечно, которое заставляет жителей Хоупа озираться по сторонам. До сих пор Клифф Моррис не обращал внимания на эти слухи, но внезапно зимней ночью, когда наверху умирает жена, дочь ушла, птицы сдохли, а дом может к утру разрушить буря, начинаешь признавать, что во всем этом может что-то быть. Смерти, пожар у Тэннинга; Клифф содрогнулся, ему не понравилось, что термометр «Рэйбэрна» превысил отметку 450 градусов.
Стук прямо у него над головой заставил его вздрогнуть. Он понял, что это была уже не отлетевшая доска, потому что ту унесло ветром. Настойчивый стук по полу спальни. Эми.
Он застонал, поднялся со стула. Ему казалось, что последнее время она стучит палкой по полу днем и ночью. Никчемные, пустые просьбы, только чтобы заставить его побегать. «Принеси воды. Я хочу прочесть газету. Я не видела ее сегодня». Выдумывает всякие глупости, лишь бы отвлечься от монотонности умирания.
С недавнего времени Клифф стал спать внизу. Нельзя ожидать от мужчины, что он будет спать в одной постели с женщиной, у которой от кашля постепенно разрываются легкие, заливая кровью простыни, которая мечется беспокойно всю ночь. Невозможно было это вынести, но Эми, казалось, так не считала. Она стала еще более жесткой по отношению к нему, чем была все эти последние двадцать лет. Надо было позволить им увезти ее в приют, забот было бы в сто раз меньше. Теперь, однако, слишком поздно.
Стук стал еще более отчаянный, от него закачался абажур над столом. Он представил Эми, лежащую наверху, проклинающую его, кашляющую кровью, размахивающую палкой с такой злостью, с какой только позволяли ей слабые силы. Грохот; что-то покатилось. Она выронила палку, лучше ему подняться наверх, а то она еще ненароком попытается через силу сойти вниз, а на черта она ему здесь нужна.
Он пошел к двери; порыв ветра сотряс дом, и ему показалось, что с крыши слетела еще одна шиферная плитка. Ну и черт с ней, даже если протекать начнет. Он ничего не станет ремонтировать в Спарчмуре, просто останется тут и будет наблюдать, как все вокруг разваливается.
Неохотно Клифф Моррис поднимался по лестнице наверх, подсознательно желая, чтобы эта лестница никогда не кончилась, чтобы ему не надо было пересекать площадку, открывать дверь спальни и видеть...
Эми лежала, откинувшись на подушки, на белом материале алели пятна крови, некоторые были еще влажные. Глаза ввалились, горят в темных веках, щеки впалые, такая бледная. Смятая ночная сорочка, волосы растрепаны: женщина, которая сдалась, с нетерпением ждет смерти.
— Тебя не дозовешься. — Губы ее кровоточили в том месте, где она прикусила их, извиваясь от боли; действие морфия начало ослабевать, рак побеждал его. Начался отсчет времени в обратном порядке.
— Ветер, — пробормотал он. — Плохо слышно.
— Или, может быть, ты не хотел услышать, — злобный сарказм. — Больше того, чем ты слышал меня все эти годы. Но тебе недолго осталось меня слушать, Клифф. Завтра меня уже не станет.
— Нет. — Он хотел сказать «да», но вынужден был произнести «нет» ради нее. — Доктор Овингтон приедет утром.
— Чтобы выписать свидетельство о смерти. — Ее тихий смех потонул в очередном приступе кашля, и ей пришлось подождать несколько секунд, прежде чем она смогла продолжить. — Но я должна тебе кое-что сказать, Клифф.
Он затаил дыхание, невольно сглотнул, выпятив кадык. Он пожалел, что поднялся сюда. Палка ее лежала на полу у комода; если она не вспомнит об этом, он оставит палку лежать там.
— Что... что ты должна мне сказать?
— Ты знаешь... — голос ее стал почти нормальным, словно транзистор, который барахлил и вдруг исправился. — Ты знаешь, Клифф, мы ведь уже больше двух лет не жили супружеской жизнью.
— Я...
— А до этого дело ограничивалось пятью разами в год. Так почти двадцать лет. И ты все еще пытаешься обмануть себя, что я с этим мирилась?
Он стоял, не в силах ответить, вспоминая слухи, то, как он ударил ее в день, когда ушла Салли Энн.
— Вот почему у меня есть дочь, а у тебя — нет. — Эми Моррис визгливо засмеялась. — Салли Энн — не твоя, Клифф, и она это знает!
— Ее уже несколько недель нет. — Его протест был жалок, он пытался сменить тему, не хотел слышать. — Она где-то с Джоби.
— Да, она с ним, и этого-то я и боялась. Я боялась все эти годы, что этот день настанет, Клифф, зная, что когда-нибудь эти двое сойдутся, и когда это случится, наступит ужасный день для деревни Хоуп, для всех ее жителей, в том числе и для нас с тобой.
У нее бред, подумал он.
«У меня было несколько любовников». Это не было похвальбой, ей стало трудно говорить, транзистор опять испортился. «Но я совершила ужасную ошибку, и поэтому все так получилось. Я умираю медленно и мучительно, это мое наказание, но если на то будет Божья воля, я скоро обрету покой. Другие умерли из-за того, что я совершила, и будут еще смерти. Но это не только моя вина, Клифф, я хочу, чтобы ты подумал об этом после моей смерти, подумал, как ты довел меня до этого». Она помолчала, чтобы набрать воздуха для последней словесной атаки на человека, которого она ненавидела больше всех на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96