Все быстрее, быстрее — и вот вы уже вопите от страха и хотите спуститься на землю, но что-то вас удерживает. Мазохизм: сиди, раз уж забрался. Садизм: прислуга балдеет, видя вашу бледную физиономию, и честно отрабатывает пятьдесят пенсов, стараясь, чтобы вас вырвало.Ожидание. Человек в поношенном пиджаке, собрав деньги, скрывается в будочке. Наверное, он один обслуживает американские горы. Если это так, нельзя сказать, что он трудится в поте лица.Сильвия кусала ногти — от этой привычки она избавилась в тринадцать лет. Будь у нее сигарета, она бы закурила. Боязливо покосившись на бескровное лицо Билли, она подумала, что не стоило, наверное, за ним бегать. После той попытки самоубийства папа с мамой недолюбливают его, они были против помолвки. “Он плохой, лучше с ним расстаться”. Но Сильвия решила удержать его во что бы то ни стало, и не только потому, что нуждалась в мужчине для плотских утех. Для нее это стало делом чести, она зашла слишком далеко, чтобы отступать. Как будет она смотреть в глаза девчонкам из супермаркета, если позволит Билли удрать? Пусть только попробует — она снова наглотается аспирина. “Когда я умру, ты будешь плакать и раскаиваться, а я посмеюсь над тобой с небес. Господи, да запустите же наконец эту штуковину! Пускай нас всех стошнит, лишь бы побыстрее убраться отсюда!” Но моторы молчат, а коротышка-служитель куда-то запропастился. Наверное, что-то с техникой. Ну, так довольно тянуть резину, предложи всем выйти из кабинок и верни деньги. Так будет лучше всего, мы не желаем, чтобы наши внутренности вывернуло наизнанку. Но никто не шевелится, пятьдесят человек будто прикованы к сиденьям. Все они заражены вирусом уныния.Сняв фантик с жевательной резинки, Билли украдкой сунул ее в рот — настолько пересохший, что пришлось жевать изо всех сил, чтобы пошла слюна. Это был последний пластик жвачки, и Билли не собирался делиться им с Сильвией. Черт бы ее побрал, толстую прыщавую корову! Только сейчас он понял, как ненавидит ее. Его родителям она сразу не понравилась, и это понятно: они — старые карьеристы, зачем им в невестках какая-то продавщица? Может, потому-то Билли и спутался с ней — как говорится, отрезал свой нос назло лицу.Он снова посмотрел на Сильвию. Боже, как она побледнела, как вцепилась в борт. Он рассмеялся про себя: почему бы ей не выпрыгнуть на самой верхотуре? Нет, кишка тонка, это тебе не аспирин жрать. Хотя идея занятная…Билли почувствовал, как напряглись его мышцы и участилось биение сердца. Предположим — только предположим! — что Сильвия выпала из кабинки. Подобное на “американских горах” случается, о жертвах кричат газетные заголовки, но через несколько дней о них никто и не вспоминает. Черт, жалко, что рядом две мокрые хихикающие школьницы. Будь Билли с Сильвией наедине, все было бы просто. Выждать, когда их кабинка взлетит на самый верх, а остальные на миг исчезнут из виду. И все. Сильвия запаниковала, а он пытался, но не сумел ее удержать. Сама упала или жених помог? Возможно, этот вопрос даже не возникнет. По жилам Билли быстрее побежала горячая кровь.Из будки появился служитель, поступь его говорила о том, что все в порядке, какие бы то ни было препятствия устранены. И теперь в любую секунду…В душе Билли вдруг пробудилось чувство собственной неполноценности, зашевелилась злость — не только на Сильвию, но и на всех остальных людей, превративших его в ничтожество, такое же, как они сами. Они все сделали, чтобы Билли не получил ни единого шанса подняться над ними. Он работал на лесопилке, грузил отходы, предназначенные на дрова, — испытать себя в каком-нибудь ином деле ему просто не позволили. И не позволят, потому что у него чуть ли не самый низкий в стране выпускной балл. А ведь в приготовительной школе учитель считал Билли одаренным ребенком. Но ни сам учитель, ни кто иной не пожелали принять участие в судьбе мальчика. В те времена ученье давалось ему легко, но все изменилось, когда он перешел в общеобразовательную школу. Там никто не был заинтересован в его успехах, напротив, все мешали ему, совали палки в колеса. Словно задались целью не допустить его к перспективной работе в конторе. Но теперь им придется заплатить за это!Рывок. Пассажиров толкает вперед, затем клонит назад — колонна кабинок быстро набирает скорость. Глаза Сильвии закрываются, к горлу подкатывает комок. Снова она видит деревянный лик, улыбка на нем шире прежней. Слышен смех. “Ты едешь навстречу смерти!”— Нет! — воскликнула Сильвия, открыв глаза и увидев только деревянный затылок. Воображение сорвалось с цепи.Сильвия изо всех сил ухватилась за борт. Школьницы вопили благим матом — требовали остановить кабинку. Но та неслась то вверх, то — без предупреждения — в пропасть. Сильвия нашла и до судорог в пальцах сжала руку жениха.— Билли, пожалуйста! Держи меня крепче!Он повернулся к ней, и выражение его лица нельзя было назвать иначе, как ненавидящим: глаза превратились в щелочки, губы плотно сжаты. Казалось, ненависть исходит изо всех его пор. Инстинктивно отпустив руку, Сильвия вцепилась в борт. Скованная ужасом, она не могла отвести от Билли глаз, даже закрыть их была не в силах.Видя, как она втягивает голову в плечи. Билли расхохотался. Инерция толкала пассажиров то назад, то вперед: все раскаивались, что решили прокатиться на “горках”. Все, кроме Билли: каждая секунда доставляла ему удовольствие. Он видел по лицу Сильвии, что она все поняла. Но ничего не может поделать!Он ждал своего шанса. На повороте сделал вид, что потерял равновесие, и навалился на нее, опрокинув, как в позиции для совокупления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71