И уж никак не желал впутывать в это дело своих друзей. В конце концов, я никого не собираюсь убивать. Не дождетесь.И я не нашел ничего умнее, чем ответить дурацкой репликой:— А что происходит?Джулия вышла из себя, но только на мгновение. Она тут же погасила этот приступ. Милая Юлька, она чувствовала, что со мной происходит.— Прости, — сказал я.Она положила свою темную изящную руку на мои пальцы.— Что происходит, Дэн?— Не знаю, Юлька. — Я опустил голову. — Не знаю. Не спрашивай.— Ты опять запутался? — то ли спросила, то ли констатировала она. — Зачем ты делаешь все за моей спиной? Мы ведь одна команда. Андрей ничего не понимает, он просто выполняет твои просьбы, но ведь он тоже любит тебя. Мы все тебя любим.Я сжал ее руку. Мне хотелось заплакать,— Я тоже люблю вас всех, подружка… Именно поэтому не спрашивай. Я сам скажу тебе все, что нужно. Когда будет нужно. Может быть, дело в том, что я еще не отошел. Я часто вспоминаю о ней. Никогда бы не подумал, что для меня. эгоиста, один человек может так много значить. — Джулия улыбнулась:— Но ведь у тебя остаемся мы.Мы еще посидели молча. Я чувствовал, что боль уходит, мне становилось легче. И Джулия, наверное, это чувствовала. Потому что когда она вдруг рассмеялась, это уже не выглядело неуместно.— Ты представляешь, Андрей за Маринкой приударил!Я по-настоящему удивился:— Да ну! Быть этого не может! Он же вас боится!— Кого это «нас»? — строго спросила Джулия.— Ну, вас… — промямлил я. — Женщин…В дверь зазвонили. Я вопросительно посмотрел на Джулию, но она пожала плечами.На пороге стояли Винни-Пух и Маринка. В руках у Марины была коробка с тортом.— Мы тут это… — смущенно произнес Винни-Пух, — проходили мимо, ну и, того… Решили к тебе зайти, чайку попить.Я весело вздохнул:— Мимо, значит? Ну, заходите. А то мы тут впустую хлещем.— Легки на помине! — воскликнула Джулия, выходя в коридор. — Прямо как в мелодрамах, — шепнула она мне, не слишком, впрочем, стараясь быть неуслышанной.Все было хорошо. Но когда за полночь друзья разошлись, я снова остался один. Один на один с собой. И одиночество теперь чувствовалось особенно остро. Прощаясь, я сунул Винни-Пуху бумажку с текстом письма Лизе. Я просил ее встретиться. Я хотел поговорить с ней, может быть, что-то для себя выяснить. О шприце, о том, что Лиза якобы Убийца, я и не думал. После вечера с друзьями разговор с Навигатором казался дурацким сном, о смысле которого даже не стоит размышлять. Встречей с Лизой я не собирался выяснять правоту Навигатора. Я просто хотел окончательно Убедиться в том, что он мне врет. Зачем ему такое вранье, я тоже не пытался понять.Утро началось для меня поздно и странно. Едва я продрал глаза, как тут же зажмурился. Солнечный свет, бивший в окно, ослепил меня. Зажмурившись, я лежал с минуту, наблюдая красные точки на черном фоне своих глазниц, потом попытался повторить пробуждение. И во второй раз солнце резануло по глазам. Казалось бы, что в этом странного? Глаза, отвыкнув за ночь от света, болезненно на него реагируют, Да все бы ничего. Только в то утро мне пришлось на ощупь добираться до окна, чтобы задернуть шторы.Не без тревоги отметив эту странную особенность, но не догадываясь, в чем ее причина, я перебрался в ванную. «Особенности» продолжались. На этот раз я толком не понял, что не так. Но что-то было не так, это точно. Что-то было «не так» у меня во рту. Всем знаком этот феномен «привычного ощущения», когда совершаешь какие-то действия автоматически и, кажется, вовсе не обращаешь внимания на детали, их сопровождающие. А потом вдруг одно самое, казалось бы, незначительное изменение в этом процессе полностью лишает его автоматизма. Так, например, выпадает у тебя зуб, и утренняя «зубочистка» вдруг преисполняется смысла. Но дело-то в том, что никакого зуба у меня не выпадало, а во рту тем не менее чувствовалось что-то непривычное.Правда, выпив чашку кофе и поразмышляв об этих странностях, я решил, что все это — «психическое». От нервного напряжения или еще там от чего. Съел что-нибудь не то, например. Это меня успокоило — мне вообще частенько со сна мир видится в каком-то странном свете. И, успокоившись, я вспомнил о записке, которую передал вчера Андрею.Почти весь день я ждал ответа от Лизы. Винни-Пух позвонил часов в пять дня. Он продиктовал мне по телефону текст письма Лизы:— «Здравствуй, Денис. Молодец, что написал. Честно говоря, я думала, что после всего того, что произошло во время нашей последней встречи, ты больше не захочешь меня видеть. (В этом месте Андрей многозначительно прокашлял, но я не обратил на это внимания.) Если ты хочешь со мной встретиться, то это можно сделать завтра. Я еду на день рождения моей подруги и могла бы взять тебя. Можешь не смущаться тем, что вы незнакомы. Это совсем не важно. Там будет небольшая компания. Если ты согласен, то ответь до завтра. Тогда я буду ждать тебя завтра в три часа в центре зала на „Комсомольской“-радиальной. Лиза».Андрей закончил читать. А я задумался. Елки-палки! Ну вот же нормальное письмо, написанное нормальным человеком. Она рада, что я написал ей, и приглашает меня на день рождения своей подруги. И никакой мистики-хренистики…— Интересно, что же между вами произошло? — задумчиво спросил Винни-Пух. И все испортил. То, что случилось в гостинице, случилось со мной, и от этого руками не отмашешься, как от туманных реплик Навигатора.— Да так, ничего особенного, — пробормотал я и, чтобы окончательно усыпить бдительность друга, добавил: — Ну, что может произойти ночью между мужчиной и женщиной в. гостиничном номере?— Понятно. Она тебя изнасиловала.Я хмыкнул:— Почти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85