— Если есть Бог на свете и мою грешницу искупила моя любовь, встретятся ли наши души там, где мы сможем снова обнять друг друга? Ответь, и я сделаю последний шаг в вечность! Суждено ли нам встретиться там?— Nevermore!Я не выдержал. Я не мог принять такого ответа. Я бросился к окну, раскрыл его и крикнул ворону:— Убирайся прочь! Я предпочту свое одиночество твоей компании, лживая птица! Оставь мне мою последнюю надежду! Уходи, растворись с ветром и тьмой, исчезни, чтобы я навсегда забыл о тебе!— Nevermore! — тихо отозвался ворон и отвел взгляд.Я проснулся. Лицо Лизы в полутьме было надо мной.— Что ты делаешь? — испуганно спросил я.— Ты плакал во сне… — Она показала носовой платок, который держала в руке. — Не хотела тебя будить. Когда человек плачет во сне, значит, он видит далеких, но любимых людей.Я посмотрел ей в глаза — в них отражалась луна за окном, не задернутым шторами. Я смотрел, смотрел… Приподнялся и поцеловал ее в губы. Этот поцелуй не знаю что сделал со мной. Но теперь я все понимал и отдавал себе отчет в том, что происходит. Я хотел этого. Я обнял ее — Лиза покачала головой. Я остановился, но она просто вынула иглу капельницы и прижала ранку пластырем. И в следующую секунду мы уже целовались без памяти.Не знаю, была ли это самая лучшая ночь в моей жизни, Если я скажу, что она была совершенно особенной, то придется объяснять, в чем эта особенность заключалась. А этого-то я как раз сделать не смогу.Я понимал, что это не любовь — я знаю, что такое секс без любви. Just sex, как говорят американцы. Но это был особенный just sex. Сейчас скажу пошлую фразу: Лиза была богиня в постели. А для меня это было блаженство вперемешку со страхом. Я в тот момент забыл обо всем, но этот страх, не ее даже, а ее непонятной сущности, не покидал меня. Я не знал, с кем занимаюсь сексом. И когда все кончилось, я не выдержал:— Скажи… Ты… вампир?Я услышал, как Лиза тихонько засмеялась:— А ты веришь во все эти сказки про вампиров? Ну так я тебе скажу, что все это ерунда. Хочешь проверить, тащи чеснок — съем, сколько захочешь. Я просто больной человек. Человек, понимаешь? А в сказки не верь. Ни единому слову. Чепуха все это. И ко мне не имеет ни малейшего отношения.
Когда мундиры часовых совсем скрылись за деревьями, Роман опустил ремешок кивера и, нервно сжав повод, пришпорил коня. Умный скакун, словно чувствуя напряжение хозяина, не заставил повторять дважды и перешел на галоп. Но Роман, даже после этого с трудом сдерживаясь, чтобы не подгонять коня, постанывал от нетерпения, закусив губу. Пять верст между мелькающих вдоль лесной тропы деревьев конь покрыл за считанные минуты. Когда тропа неожиданно разошлась в стороны и превратилась в поляну, Роман дернул повод, так что конь резко замедлил бег, коротко заржал и встал на дыбы.Стройный молодой человек в юнкерском мундире, видимо, ждавший Романа, бросился к разгоряченной лошади. Роман уже спрыгивал на траву, срывая с головы кивер и швыряя его в сторону. Он схватил молодого юнкера на руки, крепко обнял и страстно поцеловал в губы. Поцелуй этот длился долго, и красноречиво сомкнутые длинные ресницы юноши не желали его прерывания. Но Роман, отняв губы, прижал его светловолосую голову к своей груди. Удивительно нежные черты лица молодого человека имели то выражение, которое свойственно всем влюбленным во время долгожданного, но короткого свидания: лоб, губы, уголки глаз искажаются нетерпеливой страстью, и ясно — сдерживать ее бесполезно.Роман нащупал на его затылке тугой пучок, вытащил невидимую шпильку — и последний штрих лишил странности эту картину. Золотистые волосы, накрывшие плечи, превратили юношу в очаровательную девушку. Роман нежно взял ее за подбородок и, пожирая взглядом, прошептал:— Лизонька, душа моя, я думал, не доживу до утра!.. Лиза нетерпеливо схватила его за руку:— У нас мало времени. Пойдем.Она потянула его на край поляны, за деревья, на ходу расстегивая пуговицы тугого мундира. Две лошади, свободные и предоставленные сами себе, неторопливо обнюхали друг друга и принялись щипать траву.Лиза упала на землю, увлекая за собой Романа. Тот, уже не сдерживая себя и едва не срывая остальную одежду, целовал ее обнаженную грудь.Бури страсти утихают быстрее всех прочих бурь, не встречая преград. Чувствуя что-то вроде ласкового стыда. Роман старался не встречаться взглядом с Лизой. Он уже оделся, подложив только куртку под сорочку, чтобы не испачкать белую ткань травой. Лиза, зная, что сейчас происходит в нем, не искала взгляда любовника, но и не торопилась упаковывать свое тело в жесткую ткань мундира. Она вытянулась на траве и равнодушно смотрела в голубые просветы высоко над головой. Прохладный воздух ласкал ее кожу, а волосы короной рассыпались вокруг лица. Роман, пристроив свой взгляд, протянул руку и дотронулся до них:— Почему ты не пострижешь их? Ведь это опасно.Лиза улыбнулась:— Стричь такую красоту?То же самое Роман сейчас подумал, но Лиза его опередила. Эта мысль была для него естественна, да и вообще Лизе легко давалось угадывать его мысли. Но для женщины, неизвестно каким чудом проникшей в юнкерский полк и тайно продолжавшей служить в нем на войне, такой ответ был более чем странен.О том, что Мишенька Разин, которому стать всеобщим любимцем мешала только странная нелюдимость, на самом деле женщина. Роман узнал случайно. Однажды, прогуливаясь ранним утром, он забрел далеко вдоль берега и заметил на речке купающуюся девушку. Девушка была так красива, что он не удержался и стал наблюдать за ней из-за кустов. А когда она вышла на берег и стала натираться красным вином из бутылки, Роман понял, что медленно теряет рассудок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85