— Вот дьявол! Мне что, дел больше нет, как бегать за нею по свистку? Ели б она знала, чего стоит держать себя в руках».— Помнится, я уже получил слова благодарности. И мне кажется ты играешь мною, моим к тебе отношением.Он подошел к девушке. Она уже нахмурила свои красивые брови.Виталий взял ее руки в свои (она не пыталась их отнять, ожидая продолжения) и, смотря ей в глаза, сказал:— Наташа, извини меня. Я, право же, не должен говорить таким тоном. Но пойми — я бы не пришел, если б слова твои были для меня пустым звуком. И, естественно, я надеюсь, что это не последняя наша встреча.«Так, — подумала она, — хорошо, что он первым начал. — И неожиданно: — Господи! как приятно, наверное, быть в его объятьях!» Она ответила на его слова:— Не извиняйся. Я сама позвала тебя. Ты для меня очень много сделал. Однако, я думаю, что... — Она отняла свои руки и прошла к окну. Встала возле стола, потом повернулась и добавила:— Как-то надо решить... Ну... Ты очень хороший друг. Я рада, что встретила тебя. Извини, я не смогла... То есть моей благодарности мало, это я знаю.«Боже, что я несу! — мысленно воскликнула она. — Как трудно сказать, признаться! Вот, стоит, как истукан, и даже не догадывается, что надо сделать!»Взгляд Серебрякова помрачнел. Слова Наташи он понял по-своему. «Ну вот и всё, дорогой товарищ. Аревуар. Адиос. Прощайте, сударь. Верно так следует понимать ваши слова, мадмуазель. Что ж, примем удар с честью. Видно, такова уж моя судьба. Провидение опять сыграло со мною дурную шутку. Но за каким дьяволом, спрашивается, она меня позвала? Да еще ко всему прочему встретила в метро. Поблагодарить? Глупость! Странная особа. Никогда не догадаешься заранее, что у нее на уме. Но до чего она красива. Какие глаза! О, Небо! Все, что угодно бы сделал, чтобы только быть ею любимым!»Но сказать это было таким непосильным трудом:— И всего-то? — спросил Виталий, потом как-то задумчиво добавил: — Друг. Да где уж...Наташа, перебив его, опять заговорила:— Я знаю, что ты... — она запнулась.Виталий тут же решился сделать выводы за нее:— Я всё понял.— Да? — обрадовалась она, думая о своем: «Наконец-то?»— Давно уж пора было понять. Я, наверное, был слишком глуп, чтобы не догадаться самому. Вероятно так. Тогда извини — маленький маячок, светивший до сих пор, оказывается, светил не мне.«Что он несет? Какой маячок?» — Наташа испугалась. Но прежде, чем она смогла адекватно отреагировать, прозвучало:— Я понял все, быть только другомвы обещаете. Увы.Мои стенания пусты.И я, настигнутый недугом,лишь о несбыточном мечтал.Простите мне всё, что возможно,что, вероятно, вам не сложно.А я смогу ль залить пожар?Ну что же всё, наш спор окончим.И мне осталось лишь уйти.Покой теперь не обрести.Я вас люблю... Прощайте, впрочем.Сказавши это, Виталий надел куртку, обулся и повернулся к двери. Наташа стояла в нерешительности. Она как-то отрешенно смотрела на действия Серебрякова.— Ну-с, всего хорошего, — произнес Виталий и потянулся к замку, собираясь открыть дверь и бежать, бежать, бежать…«Действие, действие, только оно способно спасти меня. Зачем же нужно было идти сюда? Делать все, что угодно, только задушить мысли о ней. Да как так можно!!! Отец! — мысленно воскликнул Серебряков, — сделай хоть что-нибудь, избавь от этой боли! Помоги мне! Что делать мне?!!» Но он знал, что ответа не будет.Наташа бросилась к нему. Из произошедшего после Виталий мало что запомнил. Девушка с силой повернула парня лицом к себе и, удерживая его за рукав, довольно громко сказала:— Да до каких пор ты будешь все это тянуть? Скажи, а?Тут Виталий не выдержал. Он привлек к себе за плечи возлюбленную и обнял. Все его тело затрепетало, он почувствовал запах, источаемый ее телом; запах так ему знакомых духов, и ни с чем не сравнимый запах любви. «Будь, что будет», — подумал наш расхрабрившийся герой.— Наташка, я без ума от тебя. Я люблю тебя, — сказал он. Она обвила его шею руками, и их губы слились в жарком поцелуе. Девушка была на верху блаженства. «Сколько лет! — подумала она с упоением, — и наконец-то он решился. Господи, дай мне такую же любовь, такую же страсть, какой наделен он!»Всё перевернулось вверх дном в голове у нашего героя. «С места — в карьер! — мысленно воскликнул он, — как всё неожиданно!» Он осыпал поцелуями ее щеки, лоб, глаза, брови... Наконец их уста, жаждавшие друг друга с лихорадочной ненасытностью, соединились вновь.Виталий целовался в первый раз, и, поэтому, чуть ли не сошел с ума от ощущений; в его груди проносились торнадо одно за другим. Частота сердцебиения удвоилась, кровь застучала в висках. Наташа вцепилась мертвой хваткой в воротник пиджака Виталия, очевидно опасаясь, что тот испугается. Но у Серебрякова едва ли были силы хоть на какое-нибудь действие к отступлению; Виталий, образно говоря, находился между землей и небом. Он еле держался на слабеющих ногах. Взрыв чувств обессилил его. Сердце колотилось, как бешенное, оно было готово вырваться из своего тесного пристанища. Подумалось, что никогда ничего сильнее не испытывал. И он начал подозревать, что все это ему кажется, что вот он очнется, и вновь будет один. Волна страсти делала свое дело — чувство нереальности всё укреплялось, пока слова возлюбленной не избавили его от неприятных подозрений.— Ты совершенно не умеешь целоваться! — воскликнула Наташа, когда они остановились перевести дух, — кто тебя так учил?Щеки ее горели, глаза полыхали страстью.Виталий едва ли мог говорить сейчас. Он еле дышал.— Кто-кто, — наконец, собравшись с силами ответил Виталий. — Никто. Вы первая, сударыня.«Вот это да! — подумала девушка, приходя в неописуемый восторг. — Он ждал меня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103