Алекс учился. Действительность приучила его не делать того, что в данное время и в данных обстоятельствах так или иначе обернулось бы против него самого. Но свои мысли сдерживать Алекс не учился. В самом деле, что в этом страшного, если ты можешь отвести душу на ком-нибудь хотя бы мысленно? Если ты кому-то сладко улыбаешься, то какое ему дело до того, что стоит за этой улыбкой — искренняя доброжелательность или злость и отвращение? Когда Алексу было шестнадцать лет, он как-то раз, слушая по телевизору выступление проповедника, задумался о том, есть ли ад на самом деле. Юный Тревор не пришел к какому-либо определенному выводу, но одно уяснил себе твердо: чтобы не попасть туда, куда не хочешь, надо всего лишь НЕ ДЕЛАТЬ того, что туда ведет. Если он не убил, не украл, не посягнул на имущество соседа или на его жену и так далее, то он ЧИСТ! Ведь он ничего этого не сделал, как не будет делать и в дальнейшем. Молодой человек держал эти мысли при себе, не желая проверять на прочность свое открытие. Некоторые люди придумывают себе рамки, за которые, по их мнению, выходить нельзя никогда. Алекс, став взрослым, нашел себе сосуд, в который можно сливать всю свою злобу, недовольство и раздражение, — собственную семью. Так уж получается, что для большинства это — единственное место, где человек может быть самим собой. Нахватав за день отрицательных эмоций, как продуктов в супермаркете, люди несут все это в свою семью, где НЕТ никаких рамок. Алекс жил как бы в двух мирах: один — его дом, другой — город. В этих двух мирах были как будто два разных человека. Иначе и быть не могло. Конечно, эти два мира были очень тесно связаны друг с другом, настолько тесно, что приходилось постоянно следить за тем, чтобы неполадки в одном не нарушали порядка в другом (городе). Алекс Тревор отлично помнил вечер, когда поставил своей жене синяк. Это был единственный срыв за все годы их супружества, после которого остался физический след. В этом отношении (если не принимать в расчет ту роковую несдержанность) Алекса можно было считать почти идеальным супругом. Он не желал, чтобы тот вечер повторился, но не потому, что ему не хотелось избить жену, а потому, что это создает определенные ПРОБЛЕМЫ, а у него и так хватало неприятностей. Бесспорно, про себя (в мыслях) избиение жены было самым легким наказанием и не вело к неприятным последствиям. Тревор привык держать очень многое в себе (как и совершать мысленно); это было удобно, безопасно, это казалось вполне естественным, словно какой-нибудь потайной ход, которым можно воспользоваться, если дом загорится.
Алекс лежал и надеялся, что Саманта даст ему полежать спокойно по крайней мере полчаса, прежде чем появится. К нему постепенно возвращалось его душевное спокойствие, то есть такое состояние, когда он наружно спокоен, хотя про себя проклинает всех подряд. Он не жалел о том, что ударил Анну. Появись она сейчас, он ударил бы ее снова… только, на всякий случай, по мягкому месту. Тревор уже представлял себе, как начнет разоряться Саманта, увидев разбросанные на полу лекарства, а он спокойно попросит ее заткнуться. Конечно же она не замолчит, тогда он…
Дверь внезапно открылась, и его супруга с многообещающей улыбкой на лице вошла в спальню, громко захлопнув за собой дверь. Ее каблуки выбивали дробь, пока она не ступила на ковер, и она… пошатывалась. Она была ПЬЯНА! Однако сколь удивителен ни был сам по себе этот факт, первая мысль Алекса была совсем не об этом. Он был поражен сразу несколькими обстоятельствами. Жена не водилась с соседями, а значит, не могла сидеть у кого-то из них несколько часов подряд. Следовательно, она ездила куда-то на машине (свой «понтиак» Алекс оставил у крыльца и не стал загонять в гараж). Алекс почувствовал непреодолимое желание вскочить с кровати и сбегать посмотреть, стоит ли возле дома «фольксваген» жены (позже он убедится, что машина Саманты оставлена на подъездной дорожке, едва не касаясь своим бампером крыла «понтиака», но тогда это уже не показалось ему столь важным). Но не мог же он просто так вот вскочить и помчаться смотреть машину. В конце концов, жена была явно подшофе (чего никогда, ну, почти никогда на случалось), и ее могли подвезти… по такому случаю. И все-таки даже в этом случае Алекс должен был услышать шум подъехавшего автомобиля. Но он не услышал его! Дальше. В доме тихо. По-видимому, нет ни Рори (впрочем, этот болван, даже если и дома, закрывается в своей конуре и сидит там как пришитый), ни Стефи. Анна получила приличную трепку и сейчас, наверное, в своей спальне… и ей не до веселья. В общем, в доме была полная тишина: ни криков дочерей, ни работающего телевизора или радио. А Канзас-стрит в летний вечер — прямая противоположность Пятой авеню Нью-Йорка, так что Саманта никак не могла подъехать к дому неслышно из-за шума множества проезжающих мимо машин. Еще туда-сюда, если б они жили в центре, но не здесь же! За те четверть часа, что он лежит тут, по Канзас-стрит вообще не прошло ни одной машины. Можно было, конечно, допустить, что Алекс так задумался, что не обратил внимания на урчание двигателя, хотя в состоянии задумчивости он, наоборот, становился очень восприимчив к звукам внешней среды, словно опасался, что кто-то, застав его врасплох, сможет прочитать черные мысли по его лицу. Ну ладно, оставим машину. Саманта, цокая по паркету, подняла такой шум в спальне, словно это какая-то мастерская или тир. Когда она входила в дом на своих высоченных шпильках, Алекс слышал ее шаги, даже когда был включен телевизор, но сегодня… сегодня в доме стояла мертвая тишина, ничем не нарушаемая, и все же Алекс не слышал шагов жены, даже когда она уже была под дверью спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245