..
– Прекрати, Йенсен, прекрати немедленно. Я не хочу, чтобы ты говорила о Деворе.
– Почему же нет? Она что, святая? Ты никогда не говорил о ней, у тебя даже не было ее фотографии в квартире. В чем дело? Она что, так сильно отличалась от нас всех?
Он поднял руку, словно хотел ударить ее, потом бессильно уронил ее. Он чувствовал ее злость, как открытое пламя у самого лица.
– Нет, – ответил он, и его собственный гнев стал отваливаться с кожи горячими черепками. – Она была точно такой же, как и все мы. За два дня до несчастного случая я узнал, что она встречается с другим мужчиной. – Он замолчал. Анжелина была первым человеком, которому он сказал об этом. Даже Дэнни не знал. – Я просто смотрел, как она тонула, – проговорил он. – Я не пытался спасти ее.
43
Внезапно самолет тяжело провалился. Впечатление было такое, что он падает на крыло. Свет в салоне замигал и погас. Казалось, целую вечность они стремительно пикировали во мраке. Наконец самолет выровнялся, сотрясаемый сердитым ветром. Лампы моргнули два раза, после чего ровный свет заполнил салон. Раздался знакомый скрежет в динамиках. Снова они услышали голос пилота, на этот раз менее четко:
– Дамы и господа, с сожалением довожу до вашего сведения, что плохие погодные условия, в которые мы попали, вынуждают нас совершить посадку в Жакмеле. Для переезда из Жакмеля в Порт-о-Пренс будет предоставлен транспорт или, по вашему желанию, гостиница, где можно будет переночевать. Ожидаемое время прибытия в Жакмель девять часов ноль ноль минут. Поскольку впереди нас еще могут ждать новые погодные неприятности, я бы просил всех вас оставаться на местах и застегнуть привязные ремни.
В Жакмеле было темно, сыро, дул пронизывающий ветер. Аэропорт опустел, не готовый принимать самолеты, откуда бы они ни прилетали, не говоря уже о международном рейсе. Вскоре после того как «Боинг-737» остановился, вырулив со взлетной полосы, к нему подъехал военный «джип» с четырьмя вооруженными солдатами и офицером. Солдаты заняли позиции вокруг самолета, их было едва видно из-за иллюминаторов. Офицер осмотрел все и вернулся на аэровокзал.
Всем было приказано оставаться в самолете, даже экипажу. В маленьком здании аэровокзала в двухстах шагах от них горел одинокий желтый свет – единственный признак жизни. Он казался невозможно далеким. Гроза прошла, и в салоне становилось слишком жарко. Никто не жаловался. Все уже бывали здесь раньше, если не в самом Жакмеле, то в местах, очень на него похожих.
Ожидание тянулось бесконечно, Анжелина задремала. Рубен накрыл ее своим пиджаком и оставил в неглубоком полусне. Ему хотелось выйти наружу, из душного салона в ждущую ночь. Внутри салона маленькие лужицы света проливались на группки пассажиров: некоторые беседовали о чем-то, другие просто пассивно сидели и ждали. Большинство, казалось, нервничали из-за того, что приземлились так далеко от столицы. По салону гуляли приглушенные слухи о произволе жакмельских таможенных чиновников, вызывая беспокойство.
Выйдя в проход, чтобы размять ноги, Рубен услышал, как его окликнул тот самый американец, который сидел через два ряда от него. Это был высокий мужчина с зачесанными назад волосами и маленькими имбирного цвета усиками, аккуратно подстриженными. Примерно сорока пяти лет, одет весьма сдержанно, с яркими глазами и кустистыми бровями. «Не военный, – подумал Рубен, – не то чтобы бизнесмен, определенно не турист». Широкое открытое лицо излучало что-то – не вполне чистоту помыслов, точно не наивность. Отчаяние, возможно.
– Привет! Меня зовут Дуг. Дуг Хопер. Это моя жена Джин.
Рубен взглянул на крошечную женщину, сидевшую у окна. Ее когда-то купили в универмаге «Вулворт» где-нибудь на Среднем Западе – в центре Каламазу или в торговом квартале в пригороде Индианаполиса.
Дуг, вероятно, приобрел ее на купоны, она была как раз тем, что ему было нужно, и каждый день он драил и начищал ее до блеска, отчего она была почти как новая. Рубен обратил внимание, что она носила платье в стиле Холли Хобби – оно, видимо, входило в комплект одежды, который она купила в начале семидесятых. Платье просто изумительно сохранилось.
– Ру... Мирон Фелпс. Очень приятно.
– Почему бы вам не присесть. Мирон? Похоже, мы здесь надолго застряли.
Мест было много: самолет был заполнен лишь наполовину. Рубен ничего не смог придумать, чтобы отказаться. Он с неохотой опустился в кресло рядом с ними.
– Вы летите с этой очаровательной черной женщиной вон там? – спросила Джин Хупер. У нее были большие глаза и густые короткие брови, которые поднимались и опускались сами по себе, когда она говорила. Ее голос звучал поразительно приятно.
– Я... Э, да, – пробормотал Рубен. – Конечно. Она со мной.
– Мы не могли не обратить на вас внимание. Вы такая красивая пара! – Голос Дуга звучал грубее, чем голос его жены, но он работал над этим. – Она ваша жена?
Рубен почувствовал, как слюна задвигалась во рту у самого горла. Он покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Она... она вдова. Ее муж недавно умер. Он был моим коллегой в Лонг-Айлендском университете. Мы едем на Гаити вместе, чтобы завершить здесь его работу.
Лица Хуперов одновременно сложились в мину, которую Рубен расшифровал как выражение утешения в минуту скорби.
– Мне было очень жаль услышать о смерти вашего друга, – произнес Дуг. – Вы должны передать его вдове, что мы будем молиться за нее. И за ее супруга. Души в Царстве Аба нуждаются в наших молитвах для своего совершенствования.
Рубен нахмурился:
– Где-где?
– В Царстве Аба, – вставила миссис Хупер. – По-арабски это Царство Высшей Славы, мир по ту сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137