До этого дважды Шелест спрашивал его имя, а ему отвечали загадочно: «Узнаете!»
Дверь компрессионного отсека отворилась, лоцман вошел в промежуточную кабину, и мы помогли ему снять скафандр.
На нас глянуло узкое смуглое лицо, с блестящими темно-серыми глазами. В курчавых черных волосах лоцмана серебрилась седина
— Мауки! — закричал Хоутон. — Мауки! — и кинулся к нему.
— Боб! Милый мой Боб…
— Вот уж этому я удивляюсь меньше всего… — как-то странно произнес Шелест и присел на край дивана.
Мауки поднял его своими могучими руками, и они обнялись. Досталось и моим костям, и Евгению Николаевичу, а потом Мауки смущенно остановился перед Юль.
— Здравствуй, ани, — певуче по-гаянски сказала она. — Меня зовут Юль. Я жена Глебова. Мы с тобой немного земляки
— Дорогая ани, — медленно подбирая слова, ответил Мауки, — я счастлив видеть тебя. Разреши обнять тебя, как сестру…
— Так ты стал космонавтом, Мауки?! — сказал я.
— Да. Я сейчас был на Марсе, и мне поручили, поскольку я рядом, сопровождать вас. — Он говорил по-русски почти без акцента. — Как обрадуются моя жена и сыновья…
— Твоя жена москвичка? — спросил Евгений Николаевич.
— Нет. Я привез ее из Отунуи.
— Поздравляю тебя, Мауки, от всего сердца! — сказал Шелест.
— Спасибо, Андрей Иванович. Извините: это я просил не говорить вам, кто будет лоцманом… Хотелось сделать сюрприз.
— И достиг своей цели!
— Не томите, Мауки, — прервал Евгений Николаевич, — расскажите, как там на Марсе? В самом деле обнаружены каналы? Есть жизнь?
— Так и не так, — засмеялся Мауки. — Жизнь есть, в основном — растительный мир и микроорганизмы. Людей там нет, и мы пока не нашли хоть каких-нибудь следов разумной жизни, исчезнувших цивилизаций.
— А каналы? — нетерпеливо допытывался Глебов.
— О, «каналы»! — с увлечением рассказал Мауки. — На Марсе необычные растения… Понимаете, там уйма сухих красноватых деревцев, напоминающих саксаулы… Они растут в песке, любят магнитные поля и вырабатывают электричество!
— Растения-генераторы?
— В том-то и дело. И семена их наэлектризованы. То, что на прежних марсианских картах представлялось нам как узлы, в которых пересекались и соединялись «каналы», оказалось крупными магнитными аномалиями. Наэлектризованные семена марсианских «саксаулов» — мелкие и легкие, как пыль, — попадая в зону магнитных силовых линий, приходят в движение и распределяются вдоль них, потом дают всходы и образуют огромные «лесополосы», воспринимаемые с Земли, как сеть каналов…
— А сезонные изменения?
— Они связаны с влиянием солнца. Конечно, все это в общих чертах, многое требует уточнения, проверки, но то, что я вам рассказал, — в общем верно!
— А что нового на Земле, Мауки? — спросил я.
— Самое главное — заключили договор о разоружении! Сейчас уже почти на всей Земле нет голодных, хотя остались… Бергоффы и Джексоны.
— Живы?! — спросил Хоутон.
— Не знаю, Боб. Да черт с ними! Не они, так другие… Зато на планете больше нет колоний!
— Где будем производить посадку, Мауки?
— Андрей Иванович, не угадаете.
— В Москве?
— Нет, нет, не пытайтесь… На Пито-Као!
— Пито-Као?!.
— Да. Сейчас там международный космодром, дорогие друзья. Можно было подобрать и другой остров, но остановились на нем, в честь прилета Гаянцев на звездолете «Тиунэла».
Юль улыбнулась, откинула голову и мечтательно закрыла глаза. Стать женой жителя другой планеты, с иными обычаями и взглядами, войти в круг его сопланетников — непросто. Воображение рисует и неприятные неожиданности.
Ее родина знала меньше горя.
Материки Гаяны расположены в среднем поясе планеты, с мягким климатом и щедрой природой, почти безвозмездно кормившей и одевавшей людей. Частная собственность ожесточала когда-то и Гаянцев. Но у них меньше было различных племен, а значит — и меньше возможностей зариться на чужое добро в крупном масштабе и затевать войны.
Не знали гаянцы и религий типа земного христианства, магометанства, буддизма и их разновидностей; не было «святых» знамен, прикрывающих право сильного бить и крошить слабого; не было попов и монахов, натравливающих приверженцев одной веры на сторонников другой. Судьба и в этом отношении пощадила их планету.
История Земли сложнее, и Юль тревожилась, впервые увидев в телескоп крошечную голубоватую звездочку.
Но теперь, слушая рассказ Мауки, Юль утверждалась в вере: раз будут счастливы земляне, будет хорошо и ее мужу, ей самой. У себя на родине она тоже с детства усвоила истину: счастье одного — в счастье всех!
Голос Мауки вывел ее из раздумья.
— Смотри, ани, — говорил Мауки, указывая рукой на телевизионный экран, — вот как сейчас выглядит Пито-Као, где приземлились когда-то твои и… мои предки!
… Большой современный городок под параболической прозрачной крышей вырос на высоком скалистом берегу, на том месте, где раньше ютились жалкие хижины «Лакки-тауна». В центре острова, на груди широкой равнины, высились взлетные эстакады звездолетов. С одной из них ушел на Марс очередной корабль, и мы мысленно пожелали ему удачи.
У подножия величественно спящего вулкана — аэродром для космопланов, а за горой, в другой равнине, расположилось серое посадочное поле для звездолетов, с огромными гнездами и отверстиями туннелей — приемниками газов и пылевых вихрей — и решетками — гасителями излучений.
Пито-Као тоже начал свою новую жизнь!
3
Мы приземлились на заре. Наше Солнце первым тепло и ласково обняло нас.
Двигатели произнесли свое последнее «уф-ф!» и замерли.
Мы дома!..
Десятки тысяч слов в русском языке. Но я знаю самое емкое и близкое — дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56