— Так у нас принято обращаться к тем, кому больше пяти-шести столетий…
— Черт возьми! — выругался я по-русски и продолжал по-гаянски: — Мне же нет и пятидесяти, ани.
Рат изумленно посмотрел на меня, не смея сомневаться в правдивости моих слов, но и с трудом веря.
— Полет оказался трудным? — сочувственно спросил он, глянув на мою седину.
— Да нет, летели нормально…
Рат не нажимал кнопок, ничего не включал, не говорил, а машина взлетела и на небольшой скорости Стала набирать высоту.
— Дьявольщина! — вполголоса произнес я, не найдя более достойного слова для восхищения.
Рат, ни черта не понявший, вежливо спросил:
— Ты что-то сказал?
— Кем ты работаешь, ани?
— Главным конструктором универсальных транспортных машин индивидуального пользования.
— Тогда объясни мне: где источник энергии для двигателя?
— Везде. У нас энергия передается на расстоянии, и вся планета покрыта оболочкой единой энергетической системы, точно атмосферой.
— А сама энергия? — допытывался я.
— Мы добываем ее из вещества. Сперва пошли в ход горы и даже один хребет. Но стало жалко и, кроме того, необходима сложная защита от вредных излучений… Мы выбрали маленькую планету Миду — недалеко от нас.
— Планету?!.
— Да. Установили на ней автоматы, превращающие ее вещество в энергию, направленно излучаемую на Гаяну… У нас же на второй луне, построенной Лимом Роотом, имеется мощная приемная станция, она-то и включает эту энергию в распределительную сеть. Так, незаметно, мы съедаем эту безжизненную планету! — засмеялся Рат. — Но ее хватит на миллионы лет.
— Я все же не пойму, как ты управляешь машиной?
— Мысленно. Она телепатически воспринимает мое желание и исполняет его. Но если хочешь знать, — Рат повернулся ко мне и заговорил, все более увлекаясь, — у моего гравитомобиля выявился большой недостаток: он привыкает быстро к одному человеку и плохо слушается других…
— Ну это еще терпимо, — прервал я его.
— Чего же терпимого? — махнул рукой Рат. — Но я все же решу и эту задачу! Сперва нужно полностью изучить характер машины, ее поведение в разных условиях. Поэтому Народный Совет Гаяны разрешил выпустить пока лишь небольшую серию. Хочешь побывать на экспериментальном заводе?
— Очень хочу!
— Когда тебе разрешат, я прилечу.
— А кто должен разрешить?
— Врач Ле. Вы сейчас будете жить на берегу озера Лей, в доме, специально построенном для вас… Когда Ле убедится, что природа и климат Гаяны не противопоказаны жителям Земли, тогда и посетим наш завод.
2
Светло-синее озеро Лей — искусственный курорт. Гористый северный берег долго скрывал его от нас (мы летели на небольшой высоте), а потом сразу увидели по его краям красивые санатории — бледно-розовые, бирюзовые, нежно-голубые, золотистые, аквамариновые, ярко-синие и просто белые здания.
В небе над Леем кружились или висели в воздухе вертолеты, аэростаты, миниатюрные дирижабли, гравитомобили; повыше санаторники выполняли на авиэтках фигуры высшего пилотажа (возможно, прописанные им врачами?..).
Воздух оказался столь «населенным», что я не сразу заметил дирижабль, на открытой площадке которого стояло несколько любителей острых ощущений.
Мы пролетали мимо как раз в тот момент, когда пышноволосая девушка (или столетняя дама — разве на Гаяне угадаешь, да еще на расстоянии!) отчаянно ринулась вниз.
— Упала! — вскрикнул я, хватаясь за подлокотники
— Прыгнула… — уточнил Рат.
Верно: тонкий эластичный трос извивался за девушкой. Вскоре трос натянулся, а когда до воды осталось совсем немного и я был убежден, что девушка врежется в группу купающихся, трос спружинил и, видимо, стал накручиваться на барабан, скрытый в глубине дирижабля.
Скорость падения девушки замедлилась, она на секунду замерла над головами пловцов и… стремительно помчалась вверх, где ее подхватили заботливые руки веселых товарищей.
И почти следом за ней из воды пулей выскочил стройный юноша, с широким поясом и плоским ранцем на спине, и вспрыгнул на площадку дирижабля!
— Это еще что за штука? — спросил я.
— Он надел на себя спортивный реактивный двигатель… Так можно взлететь до тысячи метров, если захочешь.
— Не страшно?
— Гаянцы не боятся высоты.
— Но с тросом — это здорово! — сказал я. — Похоже на прыжки с штрабатом в наших земных цирках…
Я еще долго мог бы любоваться этой воздухо-водо-земной жизнью, но нас заметили все и кто в чем, вернее кто на чем, понеслись к нам.
Рат издал недовольный возглас и, круто развернувшись, направил машину вниз, в сторону бледно-голубой виллы, стоявшей поодаль в густой роще узких и высоких деревьев — точь-в-точь сочинские кипарисы!
3
Наша резиденция имела подчеркнуто земной вид: двухэтажное здание с колоннадой, треугольным мезонином и прямоугольными окнами с переплетом. У парадного подъезда расходящиеся веером ступени, а по бокам их… Амур и Психея.
«Кипарисы», кусты, подрезанные в виде шара, клумбы. Старинное дворянское гнездо и только Странно!.. Мы остановились, переминаясь с ноги на ногу, сбитые с юлку: сходство двух планет становилось необъяснимым.
Дверь дома отворилась, и на пороге появился высокий, широкоплечий гаянец с седой шевелюрой, резкими чертами узкого горбоносого лица, загорелыми открытыми руками, одетый в голубую рубашку и синие свободные брюки, обутый в прозрачные босоножки. Его темно-серые глаза глянули на нас ласково, но изучающе.
— Это долгожитель Ле, — почтительно представила его Юль.
— Привет вам, люди! — густым, низким голосом произнес Ле, поднимая левую руку ладонью к нам. — Я прожил много дольше вас четверых, вместе взятых, но большей радости, чем видеть вас, еще не испытывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56