Его можно было только обмануть, и то ненадолго.
– Куда же все это делось?! – спрашивала девушка, пока время, опомнившись, не вернуло все по своим местам, пригрозив жестоко наказать нарушителей за обман.
И снова этот флигелек, тесная каморка, низкая кушетка…
– Куда все это делось потом? Что стало с этим Городом?
Саша обнял её и покачал головой:
– Все это осталось только в наших душах… И… больше нигде…
Рената, словно ища пристанища, прижалась к нему и закрыла глаза.
– Нигде… Совсем нигде?..
– Может, еще в легендах… – он спрятал лицо у нее на плече, и, быть может, ей только показалось, что его губы шепнули:
– Я люблю твою душу, Возрожденная!..
И вновь под колеса стелится бесконечное серое шоссе, путь-дорога в неизвестность.
Рената переключала радио и вспоминала последние три дня. Наверное, они запомнятся ей, как самое счастливое время в ее жизни… В саду за флигелем Саша учил её той захватывающей китайской технике движения – «тайцзи-цуань» или «тай-чи». И с каждым разом у нее получалось все лучше и лучше!
Путь порождает Одно, Одно порождает Два, Два порождает Три, Три порождают всю тьму вещей…
Так говорил Лао Цзы… Принято считать, что он это говорил, заметил Саша, но ничего к этому не добавил – ни своего мнения, ни чьего-нибудь опровержения…
Чем сильнее прячешь, тем больше теряешь…
Когда-нибудь закончится мой сон… Я знаю, что Время скупо, что оно не дает слишком много счастья…
Снова в уме всплывает картинка. Воспоминание? Сон? Вот он – мой бог, мой царь, мой демон – широкая черная рубашка, завязанная узлом под грудью, развевается на ветру, солнце золотит пепельно-каштановые, почти совсем светлые волосы… Он счастлив. Он раскинул руки, впитывая всем своим телом прохладный осенний воздух. Мне казалось, Саша вот-вот взлетит – к солнцу, к огню. Ветер треплет его рукава, но он не чувствует холода.
– Всю жизнь бы петь парусом на ветру! – он почти не повысил голоса, но сквозь шум дальнего города тот все равно пробрался ко мне.
Я крикнула:
– Ты – самый лучший!
Я сидела на траве, боясь нарушить гармонию его беседы с чем-то невидимым.
– Ты мало кого знаешь, – как всегда, повторил Саша, приподнял голову и чуть округлил раскинутые руки – словно птица, которая собирается взлететь, распускает крылья.
И я боялась вздохнуть, пока он не подхватывал меня и не вовлекал в свой странный танец…
Рената посмотрела на него, управляющего послушной грудой покалеченного металла.
– Ты никуда не денешься? – вдруг спросила она.
Сашины веки слегка поморщились от улыбки:
– Ты этого не хочешь?
– Конечно, нет! Не верю я этой цыганке!
Он что-то знал и, видимо, поэтому опустил глаза.
– Я должен успеть. В этот раз – или никогда…
– Успеть – что?
– То, о чем ты спрашивала…
– Не знаю, что ты имеешь в виду, но я готова делать это вместе с тобой, помочь тебе…
В первый момент он не понял, затем лицо его ожило и засветилось:
– Готова? Серьёзно готова? Это – не легкие слова, не те, что говорят, не подумав?
– Нет.
– Тогда я преклоняюсь пред тобой, моя повелительница! – пошутил Саша и коснулся фалангами чуть согнутых пальцев её щеки. – Это был бы единственно возможный выход, если вместе… Все верно: ты – юная душа, у тебя все впереди.
– Может, у нас?
– У меня впереди всё то же – и ничего. Пока ты не догонишь, я – только твое отражение. И я тебя охраняю.
За двадцать пять дней…
Москва, чудовище-мегаполис, разрушила ту сказку, которую они, словно забыв о грозящей опасности, воздвигли в своем уединенном мире. И снова вспомнился проклятый «дипломат», неутомимые, жаждущие крови преследователи, смерти отца, Артура, Дарьи… Снова, чтобы выжить, надо быть на взводе, на грани фола…
Саша бросил джип на первой же автостоянке. Парни-сторожа критически оглядели эту рухлядь от техники и выдали ему квитанцию.
– Что теперь? – спросила Рената.
Он обнял ее за плечи и указал на автобусную остановку. Они подошли к таксофону, и телохранитель набрал какой-то номер. Из разговора девушка узнала, что Сашиного собеседника зовут Михаилом и что он готов их встретить.
– Объясни, как к тебе добраться… Нет, не на машине. На метро…
– Кто это? – поинтересовалась Рената, когда он повесил трубку.
– Мой бывший однокурсник, Мишка. Он нас ждет.
– Актер?
– Тоже нет. Сама увидишь.
Однокурсник оказался долговязым блондином с широкими плечами, квадратным хмурым лицом и круглыми очками в стиле Пьера Безухова. Он пропустил гостей в свою однокомнатную квартирушку и крепко пожал руку Саши.
– Ну. Привет! Ты где. Пропал.? – «печатал» он отрывистые, очень членораздельные фразы трубным, слегка раскатистым голосом. Это было похоже на сеанс чревовещания.
– Знакомьтесь: Миша – Рената, – Саша повел рукой от «чревовещателя» к Ренате и обратно.
Миша взглянул на нее колючими голубыми глазами, еще более едкими из-за сильно увеличивающих линз, и, протянув ей ладонь, представился самостоятельно:
– Михаил. Фобосов. Приятно познакомиться.
Рената очень постаралась удержать свою улыбку в пределах приличия: его манера «вещать» ужасно её рассмешила.
– У вас такая фамилия… веселая!
– Это – не фамилия. Это – псевдоним. Я – журналист.
– А-а, – понимающе кивнула девушка.
– Заходите на кухню. Ребята.
Поставив чайник на газовую плиту, Фобосов пристально оглядел Сашу:
– Ну, Александр. Продолжаешь удивлять. Где же ваши вещи?
– Все свое ношу с собой, – садясь на табуретку и откидываясь на стену, ответил телохранитель. – Собственно, мы хотели попросить у тебя некоторой помощи… Скорее, одолжения….
– Тачка – нужна. Угадал? – Михаил победно сверкнул очками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81