И я знал, что принесет этот день. Выбор оставался за мной.
Как всегда.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Не знаю, долго ли мы спали, вместе упав на постель, словно уставшие от игр детеныши, но, когда солнце встало высоко над Нью-Йорком, мы не могли больше оставаться такими беспечными. То был мир, в котором звонили телефоны и в дверь грубо стучали нахальные молодые люди, настойчиво и требовательно вызывая Нефар.
Она улыбнулась из-под волны волос, упавших ей на лицо, и, вытянув руки над головой, сказала:
– Боюсь, я – нарасхват. С богинями такое часто бывает.
Я взмахнул рукой перед дверью, делая ее прозрачной. Это простой процесс, требующий концентрации и владения физическими принципами, управляющими миром невидимых вещей, – один из первых приемов, который должен освоить целеустремленный практикующий маг. У меня он вышел естественным, как мысль.
За дверью стоял не один, а с полдюжины мужчин, напоминающих свору гончих. Одни были с кейсами, другие – с фотооборудованием, третьи – с коробками и папками. Нефар жила в пентхаусе над офисами собственной конторы, целиком занимающей четыре этажа одного из красивейших манхэттенских небоскребов. Я подумал, что толпа в коридоре представляет некоторые аспекты ее бизнеса.
– Сделать так, чтобы все они исчезли? – полушутливо предложил я.
Она рассмеялась, и ее прелестный, еще сонный смех зазвучал как отголоски эха под сводами залов храма и во внутренних двориках, напоенных запахом жасмина.
– Не растрачивай понапрасну магию. Я в состоянии сделать то же самое с помощью одного-единственного телефонного звонка. В точности как… – Она взяла с низкого столика что-то вроде указки и направила ее на телеэкран, установленный на стене. – Я могу видеть сквозь двери без колдовства. – На экране появились те же встревоженные молодые люди, которых я показал ей через прозрачную дверь, только картинка на экране вышла под большим углом и была черно-белой. – Внутреннее телевидение, – сказала она.
Я вернул дверь в прежнее состояние.
Она встала и накинула на себя пеньюар из мерцающего белого шелка, приподняв копну волос, которые рассыпались по ее плечам, когда она шла к двери.
– Тебе приходило в голову, как все это странно? То, что тысячу лет тому назад считалось волшебством, сейчас – наука. Сильнейший из ядов, который мы могли придумать, используется сегодня для поддержания чистоты в плавательных бассейнах. У нас месяцы уходили на сбор материалов, которые мы изводили за несколько мгновений редкой магии, а сегодня она в форме электричества проведена по тонким проводам в каждый дом цивилизованного мира. Когда-то мы называли себя могущественными магами, если могли пересечь океан за два дня. Сейчас нам надо лишь заплатить деньги обыкновенному человеку за стойкой, и мы сможем сделать то же самое за несколько часов.
Нажав кнопку на стене у двери, она сказала:
– Дэниел, уходите и заберите с собой вашу гвардию. Оставшуюся часть дня я буду занята.
Молодой человек, к которому она обращалась, начал с жаром возражать:
– Но, мисс Лазурная, у вас назначены встречи на весь день, и мы начинаем совещания по разработке нового журнала, и…
Парень замолчал, и камера показала, как он хватается рукой за горло, словно ему трудно дышать. Стопка бумаг, которую он держал в руках, разлетелась по полу. Остальные сгрудились вокруг него и заговорили резкими встревоженными голосами, когда он опустился на пол, кашляя и задыхаясь. Шум резко оборвался, правда, я не знал, отпустила она кнопку связи или сотворила какую-то более сложную магию.
Я встал и, быстро одевшись в современную модную одежду – свитер с высоким воротником и шерстяные брюки, – заметил:
– Тебе, наверное, сложно держать служащих. Она повернулась ко мне, немного нахмурившись.
– Ах, эти глупые игры, в которые нас заставляют играть. Они не кажутся тебе докучливыми?
– Ты имеешь в виду то, как мы находим свое место в обществе текущего времени, и делаем вид, что зарабатываем деньги, и содержим дом, и стараемся как можно меньше навредить известной нам магией, а потом притворяемся, что умерли, и начинаем все сначала? По сути дела, я нахожу это единственным средством против скуки.
На ее лице больше не отражалось раздражение. На мониторе у нее над головой было ясно видно, что лицо лежащего на полу молодого человека начало опухать и темнеть. Кто-то дергал его за галстук, кто-то побежал к лифту. Еще один непрерывно нажимал на кнопку связи на двери Нефар, но внутрь не проникало ни звука.
– В прошлый раз я была актрисой, – сказала она. – Звездой сцены и экрана. Очень забавно. И я трагически погибла под колесами автомобиля. Мне понравилась драма, и я стала думать…
Я прервал ее:
– Молодой человек по имени Дэниел через секунду умрет.
Она пожала плечами.
– Его можно заменить кем-то другим. – Ее шелковый пеньюар красиво заколыхался, когда она пошла через комнату к столовой. – Сегодня я настроена на землянику. Но не на любую землянику – а только ту, что выращивают на склоне определенного холма на Корсике. Ты мне поможешь?
– Приедет полиция.
– Они не станут меня беспокоить.
– Освободи его, Нефар, – ласково попросил я. Она не скрывала удивления.
– И это я слышу от того, кто однажды заслужил прозвище Черного Воина?
– То было другое время.
– Не хочешь ли сказать, Хэн, что ты никогда не убивал другого человека потому, что он тебя раздражал, или ради спортивного интереса, или просто потому, что можешь?
– Да, я так поступал, – спокойно подтвердил я, – но больше этого не делаю. Мне не хочется обсуждать это с тобой, Нефар. Отпусти его.
Я увидел, как в ее глазах промелькнуло упрямство, словно на горизонт надвинулись грозовые облака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78