Потом они сидели вчетвером на террасе, освещенной лишь звездами и несколькими свечами, защищенными от ветра, – Джон, Эдуардо и его родители. Жена Грегорио рассказывала веселые истории из жизни школы – разумеется, в деревне всем уже было известно, какую роль сыграли Вакки в накоплении состояния Фонтанелли, и если в младших классах пытались понять, что такое триллион, то в старших – что такое проценты и сложные проценты.
– Набралось уже с десяток детей, – с улыбкой рассказывала она, – которые решили положить на книжку свои карманные деньги и завещать их своим потомкам в двадцать пятом веке. Я думаю, теперь мы будем спокойны за будущее.
Грегорио убирал растрепанные пряди волос со лба столько же раз, сколько морской ветер снова их раздувал.
– Еще кое-что, касающееся дела, Джон, – сказал он со всей серьезностью. Его жена обнимала его, пощипывала ему рубашку и ухо, явно стараясь поскорее заманить в постель. – Ведь вам и в дальнейшем понадобятся адвокаты, и я хотел сказать вам, что мы всегда к вашим услугам. Мой отец этого не упомянул, но у нас, помимо ваших предков и вас, всегда были и другие клиенты. Не потому, что мы нуждались в деньгах, а чтобы оставаться в форме, соответствовать всем новейшим уложениям, быть настоящими адвокатами, которые понадобятся богатейшему человеку мира.
Джон готовно кивнул.
– Естественно. Не вопрос.
– Хорошо, – довольно сказал Грегорио. Потом они оба попрощались. Джон видел, как Грегорио за дверью целует свою жену – со страстью, какую в нем трудно было предположить, потом их удаляющиеся фигуры скрылись в темноте дома.
Эдуардо отпил из своего бокала и тихо засмеялся.
– Не беспокойся. Я пока не ухожу, и я не собираюсь обливать тебя елейными прощальными словами. В отрепетированной очередности, как тогда в Нью-Йорке, мы говорим только после основательной подготовки.
– Вы что, тогда действительно готовились?
– Еще бы, как в театре, могу тебе признаться. Но как бы ты поступил на нашем месте, если бы молодой парень умер на твоих глазах от сердечного приступа только потому, что получил в наследство несколько миллионов. – Эдуардо пожал плечами. – Это случилось в присутствии моего отца, в нотариате, где он проходил стажировку. Давняя история.
Они подвинули два стула к балюстраде, чтобы можно было положить на нее ноги и смотреть на море, поставили рядом столик для бокалов, бутылку вина и свечи. С моря дул теплый ветер, в темноте звенели цикады, и они блаженствовали.
– Честно говоря, – признался Джон через некоторое время, поскольку правда в вине, – я понятия не имею, что мне делать. Даже не с прорицанием, а вообще. Ну, перееду на эту виллу, пробегусь по всем комнатам, посмотрю на них, а потом? Что я буду делать потом? Как я буду проводить свои дни, если спросить совсем уж банально? Я хочу сказать, не могу же я все время только покупать.
– Конечно.
– Я мог бы раздавать деньги.
– Ты уже видел кому, их целые ящики.
– Да. Но у меня такое чувство, что это все не то.
– Кроме того, таким способом деньги быстро иссякнут. Мисс Ванцетти ведет книгу учета, и все просители регистрируются. Я думаю, пятьсот миллиардов долларов ты сможешь потратить уже на этих.
Джон взял свой бокал и вылил в себя преступно дорогой кьянти, как будто желая что-то в себе утопить.
– Знаешь, я спрашиваю себя: что, собственно, богатые люди делают целыми днями? Что делаешь, когда тебе не приходится работать, но хочется все же иметь чувство, что жизнь не бессмысленна?
Эдуардо громко втянул воздух.
– Ну… можно работать на общественных началах. Pro bono. Как мы. И я нахожу это приятным, когда живешь не на заработки.
– Но ты учился. Ты что-то умеешь. А я даже школу толком не кончил, я научился только развозить пиццу да гладить паровым катком рубашки.
– Ты можешь изучить все, что ты хочешь. Весь мир перед тобой открыт.
– Да уж. Но, собственно, я никогда не хотел учиться, я и теперь не хочу. Теперь это казалось бы мне совсем уж притянутым за уши. Как будто я отчаянно ищу себе интересную игрушку.
– Но раньше ты рисовал. Как с этим? Заниматься искусством?
– Я начал рисовать, потому что у меня была подруга-художница. Чем больше времени нас отделяет, тем меньше я понимаю, что я в этом находил. Нет, я не художник. Я совершенно лишен таланта в искусстве. – Джон вздохнул. – Да и не только в искусстве. У меня нет даже таланта быть богатым.
Они долго смотрели в мерцающее серебром темное море и молчали.
Ветер с моря стал холоднее.
Звезды мерцали над ними как ни в чем не бывало.
В кустах шуршал какой-то зверек.
– Ты вообще-то чувствуешь себя богатым? – неожиданно спросил Эдуардо.
Джон встрепенулся из смутных мыслей.
– Хм-м. Чувствую ли я себя богатым? Понятия не имею. Все это меня подавило, знаешь? Месяц назад я был бедным развозчиком пиццы, и мое самоощущение как-то не особенно изменилось. О'кей, теперь я знаю вкус икры, в моем шкафу висят костюмы от Brooks Brothers… но все это по-прежнему видится мне неким сном. Ирреальностью. Как будто завтра утром все пройдет.
– Может, причина в том… – начал Эдуардо, покачивая в своем бокале вино, похожее в свете свечи на кровь. – Знаешь, я с этими вещами – быть богатым, быть бедным, иметь деньги и так далее – имею дело всю мою жизнь. С детства. И я заметил, что богатые люди думают иначе, чем другие. Не то чтобы они лучше других, в общем и целом они и не хуже других, но думают они иначе. Не знаю точно почему – может, потому, что им не приходится мыслить в категориях, где речь идет просто о выживании. О выплате кредита и деньгах на рождественские подарки. Когда ты богат, деньги просто есть, это так же естественно, как воздух и вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238