– Если полиция нас обнаружит, нам всем конец, но эти дяденьки говорят, что не дадут меня в обиду.
– Что? – вскричал Ганс-Улоф. – Кристина, это глупо! Ты не должна бояться полиции; она тебя…
Но тут, как и всякий раз, в трубке возник сиплый голос, говорящий только на плохом английском. Всегда одни и те же слова:
– На сегодня достаточно, профессор Андерсон. Мы вам позвоним. – И отключился.
Ганс-Улоф положил трубку так осторожно, как будто она была фарфоровая. Так больше не могло продолжаться. Что-то должно было произойти. И произойти скоро.
Глава 15
На следующее утро Ганс-Улоф, как обычно, сидел за своим письменным столом, но то и дело смотрел на часы и ждал, когда же будет десять. Единственное, что он смог сделать – это найти в институтском справочнике несколько подходящих телефонов и записать их на бумажку. Бумажку он сунул в карман, чтобы достать, когда понадобится, и несколько раз потом проверял, не потерял ли ее. Потом он бессмысленно перекладывал на столе папки и бумаги, и в девять часов двадцать минут, слишком рано, вышел из кабинета.
В кафетерии всё сверкало относительной новизной и излучало холодную стерильность. Он налил себе кофе из автомата, расплатился, глядя при этом на телефон, висевший позади кассы на белой кафельной стене. Повинуясь внезапному наитию, он спросил:
– Это с вами я недавно разговаривал?
Кассирша, немолодая женщина с красными прожилками на щеках, в белом халате, взглянула на него, как и следовало ожидать, с недоумением.
– Профессор Ганс-Улоф Андерсон, – представился он – Это ко мне на прошлой неделе нагрянула целая делегация из Японии. – За исключением его имени, тут не было ни слова правды. Но только имя и было важно.
– Нет, разговаривали вы не со мной, – женщина отрицательно покачала головой. – А что, было что-нибудь не так? Мне спросить, кто?..
Ганс-Улоф отмахнулся:
– Нет-нет, всё было наилучшим образом. Наоборот, я хотел поблагодарить, что вы и ваши коллеги так моментально всё сделали. – Он улыбнулся, располагающе, как он надеялся. – Просто передайте от меня остальным благодарность.
Она осторожно ответила на его улыбку:
– Как, ещё раз, ваше имя?
– Андерсон. Ганс-Улоф Андерсон, – повторил Ганс-Улоф. Теперь-то уж она точно не скоро забудет. Он взял свою чашку и сел за столик так, чтобы постоянно держать кассиршу в поле зрения. Большие часы на стене показывали без четверти десять.
Он с трудом удержался от желания выпить кофе залпом. Это не ускорило бы движения стрелок. Напротив, он должен производить впечатление человека, который никуда не торопится.
Но без десяти минут десять чашка всё-таки была уже пуста. Он нащупал в кармане бумажку с номерами телефонов, Здесь, никуда не делась.
Без пяти десять он решил взять себе еще один кофе. Он встал, удостоверился, что кассирша видит его и понимает, что он вовсе не уходит из кафетерия, а просто идёт к автомату за вторым кофе. Когда он с полной чашкой подошёл к кассе расплатиться, стрелка часов со слышным щелчком как раз перескочила на без четырёх десять.
– Как это приятно, что вы поблагодарили, – сказала кассирша. – Обычно всё, что мы делаем, воспринимается, как нечто само собой разумеющееся.
Эта столь же неожиданная, сколь и незаслуженная похвала прямо-таки пристыдила Ганса-Улофа. До сих пор он тоже все услуги кафетерия воспринимал как нечто само собой разумеющееся и не вспоминал про них.
– Да, – смущённо ответил он. – Вы же знаете, что говорят о профессорах. Что они вечно парят в иных сферах, не так ли?
– Да, но на самом деле это не так, – решительно кивнула женщина.
В это мгновение раздался звонок телефона, Ганс-Улоф вздрогнул так, что расплескал кофе на светло-серый, в пупырышках, пол.
– О, проклятье! – так и вырвалось у него. Похоже, это становилось уже закономерностью!
– Не беспокойтесь, профессор, я сейчас все вытру. Просто возьмите себе новую чашку.
Раздался второй звонок.
– Но… – заикался Ганс-Улоф.
– Нина! – крикнула женщина через плечо. – Ты подойдёшь? – Она быстро схватила из-под стойки ведро и тряпку.
Откуда-то сзади появилась женщина неприветливого вида и сняла трубку. Ганс-Улоф стоял, глядя, как кассирша вытирает перед ним пол, и пытаясь расслышать, что говорится, пытаясь быть здесь, на виду…
– Да, – сказала женщина ни о чём не подозревающим тоном, и потом: – Нет. Почём я знаю.
Здесь я! – хотел крикнуть Ганс-Улоф, но не смог издать ни звука. Трубку сняла не та! Такого он не мог предвидеть.
– Послушайте, – говорила звонившему угрюмая женщина по имени Нина, – по упаковкам абсолютно ничего не было заметно. Я не знаю, отчего сухое молоко испортилось, но оно испортилось. Да, мы вскрыли все упаковки. Все. Ну, это же видно сразу. Какая-то слизь, понятия не имею; одну я для вас придержала, если вам интересно взглянуть. Одну, да. Что-что? Разумеется, остальное мы выбросили… Для чего же? Ведь вы всё равно больше никому не смогли бы его продать.
Ганс-Улоф с облегчением вздохнул. Звонок его не касался. Было без двух минут десять.
И без того дурное расположение духа Нины с каждой минутой становилось ещё хуже.
– Так вот, я не обязана от вас это выслушивать. Звоните моей начальнице; за всю эту бодягу отвечает она. Всего вам! – и повесила трубку так, что стало боязно за целость аппарата.
Ганс-Улоф с облегчением взял себе новую чашку кофе и вернулся к столу. Было десять часов, потом пять минут одиннадцатого, потом десять минут одиннадцатого. В четверть одиннадцатого чашка была давно пуста, но при мысли о третьей у Ганса-Улофа выворачивало желудок. В половине одиннадцатого кассирша прошлась тряпочкой по стойке из нержавеющей стали, потом вытерла несколько столов поблизости и спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151