транспортировать кого-то через пространство-время так, чтобы угодить в точно указанную цель — в Палестину двухтысячелетней давности. Это всё равно, что, вертясь на ярмарочной карусели, плюнуть в воздух — и попасть в левое плечо определённой персоны, которая находится на этой же самой карусели.Сквозь пространство-время…У него пресеклось дыхание. Он быстро сорвал колпачок с фломастера, который всё ещё держал в руке, и начал писать.Если путешествие во времени будет возможно, если будет возможно переместить кого-то сквозь пространство-время, то точно так же возможно будет переместить человека и на другую планету! Попасть в Палестину на Земле, которая находится в том месте, где она находилась две тысячи лет назад, было бы так же легко или так же трудно, как попасть на планету, которая вращается вокруг Альфа Центавра или Эпсилон Эридани.И такая технология должна появиться в ближайшие шесть лет? Неправдоподобно. Это было настолько неправдоподобно, что можно было вообще перестать даже думать об этом.Если бы не эта проклятая инструкция видеокамеры.Эйзенхардт и этот лист отодвинул в сторонку. Он был голоден. У него болела голова. А инструкции по эксплуатации он и без того всегда ненавидел.Затем следовало поразмыслить над тем, как гипотетический путешественник будет готовиться к своей поездке. Эйзенхард вспомнил, что для него самого было тяжёлым кошмаром собрать чемодан даже в недельную поездку для выступлений. А что взять с собой, собираясь в прошлое, где ты намерен заснять на видео Иисуса Христа и затем остаться в том времени? Наверное, несколько любимых книг. Возможно, где-нибудь в земле гниёт себе аудиоплэйер двухтысячелетней давности вместе с кассетами? Медикаменты. Наверняка он предварительно сделает прививки от всех болезней, но всё равно придётся взять с собой лекарства. Антибиотики, средство от поноса, таблетки от головной боли и всё такое. И ещё ему придётся выучить какой-нибудь из тогдашних языков. Арамейский, может быть, который, как Эйзенхардт недавно вычитал, был родным языком Иисуса Назарянина. И латынь, естественно, чтобы понимать римских оккупантов.Изрядный багаж. Наряду с одеждой и тому подобными вещами — кстати, что в те времена использовали вместо зубной пасты? — разумеется, камера. Достаточное количество видеокассет для неё. Возможно, придётся взять что-то для маскировки камеры — при попытке представить реакцию тогдашних людей на человека, который бегает вокруг, приникнув глазом к окуляру маленького серебристо-серого CamCorder'a, Эйзенхардту отказывала фантазия.Да, ну и, конечно, такой камере понадобится электрический ток для подзарядки. А судя по тому, что известно о Палестине начала христианской эры, электрические розетки там были скорее редкостью. Просто так аккумулятор камеры не подзарядишь, придётся брать с собой какие-то источники энергии — может быть, солнечные элементы.Эйзенхардт отодвинул и этот лист в сторону, отложил фломастер и вздыхая принялся массировать виски. Что за проклятая такая работа. Что за безумное приключение.И, чёрт бы побрал ещё раз, страшно хотелось есть. К свиньям все головоломки, сейчас он отправится в полевую кухню и посмотрит, чем там найдётся закусить! *** Стивен постарался, чтобы щёлочка отодвинутого полога палатки была не шире, чем ему необходимо, чтобы выглянуть: что происходит снаружи.— Кстати, я разузнал, — сказал он вполголоса, — этого типа зовут Райан.— Какого типа? — спросила Юдифь, сидя выжидающе на своей походной кровати.— Который побывал в моей палатке, — он отпустил тяжёлый серый полог: — Никого не видно.Юдифь выжидательно смотрела на него:— И что теперь?— Сегодня вечером возьмёшь с собой к матери грязное бельё, постирать, — сказал Стивен. — Положишь его в большую дорожную сумку.— А если кто-нибудь захочет обыскать эту сумку? Этот Райан, например?— Тогда поднимешь визг на весь лагерь, чтобы он не смел прикасаться своими грязными лапами к твоему нижнему белью.Юдифь вздохнула, нагнулась, подтянула к себе дорожную сумку и начала её освобождать.— Не знаю. Что-то у меня нехорошее предчувствие насчёт всего этого дела.Стивен по-прежнему стоял у выхода из палатки и снова выглянул наружу. Солнце клонилось к горизонту. Им нужно было спешить, скоро к палаткам от раскопок потянутся остальные рабочие.— Ты, кстати, знаешь, что они там делают? — спросила она, выкладывая из сумки чистую одежду на кровать.— Кто они?— Эти техники, которые прибыли сегодня утром. Я ещё разговаривала с одним из них.— Да. Я видел. Ну, и что же они делают?— Он назвал это, погоди-ка, сонартомографическим обследованием почвы. Что-то вроде просвечивания. Как рентгеновский снимок, только при этом используются шоковые волны, а может, звуковые волны.— Приблизительно так я и думал.Юдифь скривилась:— Естественно. Как я могла предположить, что ты об этом ещё не подумал. Мне не стоило даже утруждать себя, — она опрокинула содержимое пластикового пакета, в котором держала грязное бельё, в дорожную сумку. — И ты наверняка уже догадался, что они ищут.— Они ищут камеру, я думаю. Наверное, Каун считает, что она где-то здесь.— О камере этот техник, конечно, не знает. Его, кстати, зовут Джордж Мартинес, он работает в университете города Бозман, штат Монтана.Стивен удержался от замечания, что и это ему уже известно.— Интересно. И что ему сказали?— Что ищут металлический ящик размером с чемоданчик. Якобы оссуарий хасмонидского царя.— Металлический ящик… Ёмкость, в которой камера и видеозапись смогли бы продержаться две тысячи лет.— Вроде бы так, — сказала Юдифь и встряхнула свою дорожную сумку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175