То, что Храмовая гора, издали кажущаяся монолитной, как пирамида, вся пронизана каналами и ходами, даже залами и резервуарами, ошеломило его.Палец Иешуа скользил дальше, а сам он всё больше впадал в бормотание, произнося себе под нос какие-то знаковые слова: «Резервуар», «Ворота Кроличьей норы», «Портал Кифонос» или «Тройные ворота». Потом он добрался до линии, на которой его палец замер.Стивен проследил эту линию, и у него чуть не остановилось сердце. Ход — или что это было — брал своё начало гораздо южнее стены Храма, делал два крюка и затем целеустремлённо тянулся на север, прямо за западную стену. Примерно там, где должен был располагаться контур Стены плача, кто-то нацарапал: «Глубина — 20 метров».— А вот это, — задумчиво произнёс Иешуа, — мне неизвестно. *** Поводом для собрания первоначально послужило сообщение Боба Робертса о первых результатах сонартомографического обследования Храмовой горы. Но тут Каун, который приехал из Иерусалима в последнюю минуту, всем своим видом дал понять, что потерял к этому проекту всякий интерес. Он даже не скрывал, что старается как можно скорее оставить этот пункт повестки дня позади.— Ну хорошо, — перебил он Робертса, когда тот для начала пустился в подробное описание проблем, с которыми им пришлось столкнуться, и решений, которые они нашли. — Какие результаты вы получили?Светловолосый учёный, очевидно, выбитый из колеи, кивнул, отодвинул в сторону подготовленные бумаги и положил в проектор кальку, копию начерченной вручную карты.— Исследования показали наличие различных полостей внутри Храмовой горы, которые я из отдельных снимков свёл на одну карту. Если я возьму для сравнения один из снимков…Каун снова прервал его:— Есть ли на этой карте что-то новое для учёных-историков? — спросил он, обращаясь к профессору Уилфорду-Смиту и профессору Гутьеру.— Нет, — мрачно ответил за всех Шимон Бар-Лев. — Все эти ходы, каналы и каверны нам давно известны.— Спасибо. — Каун повернулся к томографу и постарался нанести ему по возможности быстрый, щадящий добивающий удар, чтоб тот долго не мучился: — Доктор Робертс, я хотел бы поблагодарить вас за усилия и вашу изобретательность. К сожалению, сегодняшние обстоятельства таковы, что требуют немедленного прекращения ваших работ. Израильские органы уже наседают на нас. Поскольку вы, как только что было сказано, так и не обнаружили ничего нового, мы ограничимся тем, что есть на сегодняшний день.Эйзенхардт, который держался на заднем плане с блокнотом для заметок в руке, неприятно поморщился. Каун демонстрировал большую нервозность, чем позволял имидж правителя империи. Сегодня никто бы не признал в нём благосклонного, мотивированного и рассудительного начальника.И Эйзенхардт готов был держать пари, что насчёт израильских органов власти Каун солгал.Робертс смотрел на медиамагната так, словно тот при всех отхлестал его по щекам. Но он ничего не сказал — наверное, не нашёл слов, только кивнул, взял с проектора свою кальку, положил её на штабель снимков и отступил на шаг, будто подкинул своё дитя к чужому порогу.— Я, эм-м, верно ли вас понял, что больше у вас нет работы для нас? — осторожно переспросил он.— Да, верно. Вы со всем управились.— Значит ли это, что, эм-м, сегодняшний день правильно будет рассматривать как последний день нашей работы? Тогда я мог бы заняться организацией нашего вылета в Штаты…Каун нетерпеливо кивнул и сделал нетерпеливое движение рукой:— Конечно. Если вам потребуется помощь, обратитесь в бюро в первом мобильном домике. Скажите им, что это я вас послал. Они помогут вам во всём, что понадобится. Окей? До свидания.Робертс ещё раз обвёл взглядом всех присутствующих, что-то пробормотал, что могло быть как словами прощания, так и проклятия, и вышел.Каун, казалось, забыл про него в то же мгновение, как за ним закрылась дверь. Он извлёк из своего пухлого, переплетённого в кожу органайзера большой конверт, а из конверта — увеличенные фотоснимки.Прежде чем раздать их присутствующим, он выудил из конверта крошечный кусочек картона и продемонстрировал его всем. Это был яркий язычок коробочки от фотоплёнки, который кто-то оторвал и подписал на иврите.— Этот хвостик торчал из задней стенки фотокамеры, которой были сделаны вот эти снимки, — сказал он. — Надпись гласит: «Фрагмент Фокса, лист 1». Дата позавчерашняя. А теперь скажите, какие выводы вы из этого можете сделать. *** Все напряжённо следили за Иешуа, который пристально разглядывал нарисованную карту. Казалось, от интенсивности его мысли в палатке стало ещё жарче. Рот его был полуоткрыт, и виден был кончик языка, ритмично дотрагивающийся до верхней губы.— Это уму непостижимо, — пробормотал он наконец, поднял голову и нашёл взгляд Юдифи: — Ты знаешь, что это такое?Она молча помотала головой.— Отцовский ход.Стивен увидел, как Юдифь прямо-таки побледнела. Джордж Мартинес тоже с тревогой поглядывал на неё сбоку.— Да брось ты, — слабым голосом произнесла она. — Ты ошибаешься.— Нет. Я уверен. Это именно он. И это значит, что отец был прав.Стивен воздел руки:— Что это за…— Иешуа, это наверняка что-то другое. Тебе померещилось.— Могу я наконец узнать…— Мне померещилось? Я вижу подземный ход. Ход, который начинается южнее стены Храма и ведёт под неё. И делает два крюка. Это точно то описание, которое давал отец.— Могу я…— Ах, вздор. Ты просто хочешь снова сыграть в папенькиного сынка.— Я? Да это смешно. Ты настолько зациклена на легенде о его сумасшествии, что даже очевидные доказательства…— Какая-то загогулина с двумя закорючками! И это доказательство?— Мы могли бы взглянуть на исходные снимки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175