Когда ее голос все-таки зазвучал, он был тихим, но сильным и уверенным. Си-Джей поразилась этому.
— Не знаю уж, как вы выяснили про преступление, жертвой которого я оказалась, мистер Бантлинг. Подозреваю, что по полицейским отчетам. Это случилось очень давно. И ваше заявление тошнотворно, в особенности если вы своим извращенным больным умом пришли к мысли, что оно даст вам какое-то преимущество на судебном процессе.
Теперь пришла ее очередь. Си-Джей почувствовала, как ярость внутри ее нарастает, набирается сил и отталкивает в сторону слабую Хлою, которая хотела убежать и спрятаться. Си-Джей Таунсенд наклонилась вперед и удерживала взгляд холодных голубых глаз Бантлинга. В этих глазах она вдруг увидела промелькнувший шок, намек на смущение. Она заговорила еще тише, почти шепотом, но знала, что Бантлинг ее слышит.
— Но уверяю вас: ничто, ничто не доставит мне большего удовольствия, чем посмотреть, как ваше тощее маленькое тельце привязывают ремнями к металлической каталке, а затем в вашу вену вводят иголку с ядом. Ваши глаза будут в отчаянии метаться среди зрителей, призванных стать свидетелями вашей смерти, и искать кого-то, кого угодно, кто мог бы выдернуть эту иглу из вены, кто помог бы вам остановить поток яда, затекающего в ваше тело, навсегда лишая его жизни. Но среди этих зрителей вы не найдете союзников. Нет, не найдете. Но вы найдете меня. И не сомневайтесь, мистер Бантлинг, я приду посмотреть. Именно я буду помещать вас на каталку. Мне очень жаль, что преступников больше не сжигают на костре. Мне было бы гораздо приятнее смотреть, как плавится ваше искаженное лицо.
Си-Джей сухо улыбнулась и встала, обращаясь к Лурдес, которая с открытым ртом наблюдала за разворачивающейся сценой.
— Что касается вас, мисс Рубио, то это было самое неэтичное поведение юриста, которое я когда-либо видела. Я обязательно сообщу о нем судье Часкелу, как только вернусь к себе в кабинет. Возможно, я даже обращусь в коллегию адвокатов.
Лурдес открыла рот, собираясь что-то сказать, но Си-Джей не позволила. Ее голос дрожал от ярости и презрения:
— В будущем даже не думайте связываться со мной лично. Только путем письменных заявлений, зарегистрированных в суде. Вы так же вызываете презрение, как и ваш подзащитный. Си-Джей, схватив портфель, направилась к железной решетке и нажала кнопку звонка, вызывая конвоиров.
Бантлинг смертельно побледнел, у него на лбу выступил пот, и капельки медленно стекали по щекам. Внезапно тишину разорвал громкий животный крик — Си-Джей показалось, что это с живой кошки сдирают шкуру.
— Боже! Билл! Прекрати! — заорала Лурдес.
Си-Джей продолжала стоять к Бантлингу спиной, ожидая, когда откроется дверь. Ярость в его голосе была ей очень хорошо знакома, и она начала молча молиться.
— Я этого не делал! — шипел он. — Ты знаешь, что я невиновен! Ты не можешь послать невиновного на смерть!
Тяжелая дверь открылась. Си-Джей вышла. Ей хотелось броситься по коридору бегом, однако усилием воли она сдержала этот порыв.
Бантлинг встал, металлический стул ударялся о цементный пол за его спиной, наручники звенели, соприкасаясь с металлической ножкой стола, которая удерживала его на месте.
— Ты, проклятая грязная сука! — зло орал он. — Ты не сможешь от меня убежать, Хлоя! Помни об этом, проклятая сладкая сука!
Дверь камеры закрылась, и Си-Джей нажала на звонок у внешней стальной двери. Дежурный поднял голову от журнала, сидя в своей пуленепробиваемой будке. «Ну давай, давай, открывай». У Си-Джей дрожали ноги, она едва могла дышать. Воздух, ей нужно глотнуть воздуха. Дверь распахнулась.
Бантлинг теперь кричал, яростно дергая стол. Си-Джей подумала, удавалось ли кому-нибудь раньше оторвать стол от пола. Бантлинг успеет добраться до нее до того, как дежурный положит журнал и выйдет из будки?
— Двенадцать лет — и ты все еще убегаешь от меня, Хлоя! Но я тебя нашел! Я тебя снова нашел, Фасолька! Я тебе говорил, что вернусь! Я вернулся за тобой...
Крик прекратился, когда за ее спиной захлопнулась металлическая дверь. Си-Джей добралась до площадки перед лифтом и трясущимися руками нажала кнопку «вниз». Ей показалось, что прошло несколько часов, перед тем как двери раскрылись и она смогла зайти в кабину, наконец оставшись в одиночестве. Однако она знала, что видеокамеры продолжают записывать каждое ее движение. Ноги готовы были подкоситься, и она прислонилась к стальной стене. Дверцы открылись, Си-Джей быстро прошла к выходу, расписалась в журнале посещений — ее рука сильно дрожала, пришлось придерживать ручку левой рукой.
— С вами все в порядке, мисс Таунсенд? — спросил Сал Тискер из Управления исполнения наказаний. Раньше он работал конвоиром и сопровождал заключенных в здание суда.
— Да, Сал, все в порядке. Все в полном порядке. Просто тяжелый день.
Ее голос дрожал. Си-Джей откашлялась и, получив свою сумочку у Сала, достала солнцезащитные очки и надела их.
— До свидания, мисс Таунсенд.
Сал нажал на рычаг, открывающий последнюю дверь, и Си-Джей вышла на яркий солнечный свет.
Она быстро направилась через улицу к зданию прокуратуры. Теперь, на солнечном свету, все вокруг казалось нереальным.
«Ты должна вести себя нормально. Еще немного. Ты почти на месте».
За спиной она услышала крик. Кричали со ступеней тюрьмы. Лурдес Рубио. Она явно была в панике.
— Мисс Таунсенд! Боже, мисс Таунсенд! Си-Джей! Пожалуйста, подождите!
Глава 50
— Мне нечего вам сказать.
— Пожалуйста, пожалуйста, всего одну минутку. Простите. Я не знала, что он так себя поведет, что скажет такие вещи. — Лурдес семенила рядом с Си-Джей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133