У него в руке были справочники по юриспруденции.
Он отошел от стены и двинулся к ней, разрезая толпу:
— Си-Джей, я знал, что у тебя сегодня слушание. Мне нужно с тобой поговорить. До того как это станет известно и начнет звонить телефон.
У нее внутри все сжалось. А она так надеялась спокойно уехать на четыре выходных дня. Появление в здании суда самого начальника отдела по надзору обычно не предвещает ничего хорошего.
— Да, конечно, Пол. Что случилось?
— Я по поводу апелляции Бантлинга. Сегодня утром пришел ответ. Нам его переслали по факсу из Генеральной прокуратуры, в которую его соответственно переслали из апелляционного суда третьего округа. Я хотел первым сообщить тебе результат. Уверен, что скоро появится пресса.
«О, дерьмо. Вот оно. Теперь твоя жизнь изменится, Си-Джей, потому что Бантлинг — свободный человек».
Кошмар, который она оставила в прошлом, возвращался. Во рту пересохло. Она медленно кивнула.
— И?.. — больше она ничего не смогла выдавить.
— Мы выиграли! По всем статьям. — Мейерс наконец улыбнулся. — Суд единогласно подтвердил приговор. У меня все здесь! — Он взмахнул пачкой бумаг. — Я для тебя сделаю копию. Но в целом они сказали, что тут не было никакого конфликта интересов — в том, что ты вела его дело. Они решили, что его аргумент, будто именно он, э-э-э, напал на тебя, — «оппортунистический и подстрекательский и не подтвержден независимыми доказательствами». Они сказали, что если бы приняли к сведению его аргумент, то, цитирую: «...это дало бы возможность другим обвиняемым обливать грязью прокурора или судью, ведущих их дело, в надежде помешать отправлению правосудия. Если просто позволить одному заявлению послужить основой для признания конфликта интересов или использовать как аргумент для неподчинения судебному решению, причем заявлению, как в этом случае, сделанному после того, как срок давности удачно истек, это позволит любому обвиняемому не только выбирать себе судью, но также и прокурора, без каких-либо обоснований, требуемых в случае предсудебных заявлений».
Пол указал ей на выделенный кусок текста и позволил прочитать.
— Они также не приняли его версию о сговоре между тобой и адвокатом и отвергли заявления о неэффективности защиты. Они сказали, что Рубио отлично провела дело, а его решения давать показания или не давать показания четко зафиксированы в протоколе. И наконец, они также не приняли его аргумент по новым обстоятельствам дела. Я это тоже для тебя подчеркнул. Они сказали, что судья Часкел выслушал аргументы Бантлинга, когда он весной подавал заявление на новый судебный процесс, и также не нашел там обоснований. Действия доктора Чамберса в отношении тебя, сами по себе, не подкрепленные никакими дополнительными доказательствами, не составляют новых обстоятельств дела. Они также отметили, что присяжные на процессе прошлым летом тоже не приняли этот аргумент и нашли Бантлинга виновным в десяти убийствах. Все. Точка. Вот все, что здесь написано. Можешь снова дышать, Си-Джей.
— Что дальше? — Сердце судорожно билось в груди.
— Теперь апелляционный суд Флориды, но на твоем месте я не стал бы беспокоиться. Апелляционный суд третьего округа дал сильное обоснование всех решений. После этого Бантлинг может двигаться дальше по всей системе, пока не доберется до Верховного апелляционного суда США.
Си-Джей кивнула в задумчивости, переваривая все, что сообщил Мейерс, и все, что это подразумевало. Она удивилась, что не чувствует ни вины, ни угрызений совести. Просто успокоилась.
— Но все равно пройдет лет восемь или десять, прежде чем его казнят, — судя по тому, как отправляется правосудие во Флориде. Может, и больше. Не исключено, что мы уже не будем работать и не сможем наблюдать за казнью.
— Я буду, — сказала Си-Джей ничего не выражающим голосом.
— Удачи тебе. А я собираюсь наслаждаться своей скудной государственной пенсией, сидя в лодке где-нибудь среди островов у побережья Флориды. Шесть лет — и пора на отдых. Просто я и рыбки. Даже жену с собой не возьму. Мне нужно бежать, Си-Джей. Сегодня, только попозже, я тебе передам копию. Уезжаешь на День благодарения?
— Да. Сегодня в конце дня самолет. Собираюсь на несколько дней слетать к родителям в Калифорнию.
Она надеялась, что отношения между ними можно восстановить. И думала, что хочет этого.
— Ну, после этой новости отдых у тебя явно пройдет лучше. Счастливого пути.
Мейерс пошел по коридору, пробираясь сквозь беспокойную толпу к лифту; вероятно, в этот момент у него в голове крутились счастливые мысли о выходе на пенсию и индейке.
«О, я обязательно останусь, Пол. Как я и обещала. Я буду здесь, чтобы посмотреть, как игла входит Бантлингу в вену — конечно, если это вообще когда-нибудь случится. Но я обязательно захочу удостовериться, что правосудие свершилось».
Си-Джей смотрела, как Мейерс сел в лифт и помахал ей, когда закрывались двери. Затем она бросила взгляд на часы. Почти полдень, а ей еще нужно вернуться домой и собрать вещи. Си-Джей спустилась на первый этаж и прошла мимо «Веселого бочонка». Из-за предстоящих праздников там не толпился народ, как обычно, поскольку большинство адвокатов, сотрудников прокуратуры и судей закончили рабочий день пораньше.
Си-Джей толкнула стеклянную дверь и спустилась по цементным ступенькам. Задние двери здания суда выходили на Тринадцатую улицу и тюрьму округа Дейд. В целях безопасности улица была закрыта для въезда любого транспорта, кроме машин полиции. Си-Джей тут же узнала знакомую.
Машина стояла прямо перед ступеньками, в ней сидел Доминик и ждал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133