..
Кейд подавил в себе желание оказаться на пароходе. Ему нравилось быть
там, где он находился. Бэй Пэриш был местом жительства восьми поколений
Кейнов с той самой поры, как любопытный житель Кентукки на
лодке-плоскодонке решил исследовать, куда течет Миссисипи после того, как
огибает Новый Орлеан. Тут он влюбился в девушку с оливковой кожей, женился
на ней и навсегда осел в этих краях.
Он с огромным трудом повернулся на спину и выудил сигарету из
нагрудного кармана. Одно было несомненно: никому не удастся прогнать его с
реки после всех тех испытаний, через которые он прошел, чтобы вернуться
сюда.
Сунув в рот сигарету, он закурил. Побои имели объяснения. Он ничего
не сделал ни Токо, ни Лейвелу. Он даже не видел никого из них на
протяжении 12 лет. Но шестеро иностранцев были оставлены без помощи на
южной куче шлама. Это был не первый такой случай, и не последний, конечно.
Кейд сел, не обращая внимание на окружающую грязь. Тошнота прошла, боль
немного утихла. Он поднялся на ноги и поплелся по дамбе к старому
деревянному дому, где родился. Все кругом заполнили сорняки, А калитка
висела на одной петле. Он подергал входную дверь: она оказалась запертой.
В том настроении, в котором он находился, старый дом действовал на него
угнетающе. Разумеется, он откроет его и осмотрит, но только утром. Может
быть, даже придется продать его. Одинокому мужчине дом не требуется.
Он вновь забрался на дамбу. За исключением желтого пятна света,
струящегося из заведения Сэла, деловой район города был погружен в
темноту. Автомат-проигрыватель был испорчен, и в который раз прокручивал
"Джабалайю". Кейд стоял, посасывая промокшую сигарету, раздумывая над тем,
не стоит ли вернуться и спросить Салватора, что грызет Джо Лейвела и Токо.
Но если даже португальцу было это известно, Кейд сильно сомневался, что он
все скажет. В Бэй Пэриш неписанным законом было заниматься собственным
делом.
Он повидается самолично с Токо утром, решил он. Прямиком отправится к
этой важной птице. Пальцы у него посинели и распухли, и совершенно не
слушались его. Сигарета выпала в грязь. Он придавил ее каблуком и двинулся
дальше по набережной, но внезапно остановился, так как какая-то черная
глыба отделилась от ночной тьмы и двинулась ему навстречу.
Сквиду было трудно говорить. Голос у него был удивительно тонким, и
совершенно не подходящим для его туши.
- Ты собираешься уехать, как тебе велел Джо? - спросил он.
Кейд пытался разглядеть физиономию помощника шерифа.
- В чем, собственно, дело? А, Сквид? Почему Токо ополчился против
меня?
- Я первым задал этот вопрос, - хитро улыбнулся Сквид. - Ты
собираешься оставаться или уберешься отсюда?
Кейд успел обдумать ответ. Сейчас он не был в состоянии обдумать все
спокойно, и тем более, подвергнуться новому избиению.
- Это я буду решать завтра.
Голова у Сквида, как и его писклявый голос, была слишком мала для его
тела. Он согласно закивал.
- Джо сказал до завтрашнего полудня, - он с шумом втянул в себя
воздух, поднял руку и легко провел ею по телу Кейда, а когда заговорил,
голос у него звучал просительно: - Не уезжай, пожалуйста.
Кейд отступил назад совершенно потрясенный. От одного прикосновения
ручищи Сквида он внутренне сжался. Сквиду нравилось причинять боль.
Очевидно, в силу какого-то психологического сдвига, боль заменяла ему
женщину.
Кейд обошел верзилу сторонкой и вышел на освещенную часть набережной.
Свет лампочки, которую он позабыл выключить, заливал камбуз. Он спрыгнул в
лодку и оглянулся, всматриваясь в глубину пирса. Сквид уже смешался с
темнотой и тишиной. В слабом лунном свете, перемешанном с первыми клубами
тумана, тянущегося с реки, деревянный дом за дамбой и неосвещенный деловой
район Бэй Пэриша выглядели нереально и были всемерно наделены качествами
ночного кошмара.
Старик Добравич пожал ему руку. Десятки людей поздравили его с
возвращением. Мисс Спенс поцеловала его. Сэл заявил, что угощает его за
свой счет. Нападение на него казалось лишенным смысла. Оказавшись внутри
кабины, он внимательно рассмотрел лицо в зеркало, с помощью которого он
брился. Физиономия выглядела чудовищно, но это пройдет. У него бывали
увечья и похуже. Он тщательно промыл и смазал раны, затем выправил нос
пальцами и наложил на него полоски лейкопластыря.
Жирная грязь насквозь пропитала его чистую рубашку и брюки. Он скинул
их с себя вместе с обувью, после чего спустился по канату в воду. Холодная
вода подействовала благотворно на его избитое тело. Держась одной рукой за
канат, он смыл грязь с тела, после чего поднялся в камбуз и растерся
полотенцем. У него еще оставалось полбутылки рома. Сделал из нее приличный
глоток и спрятал на старое место. После этого он вытряхнул содержимое
одного из вещевых мешков на скамью, извлек из тряпья автоматический
пистолет 38-го калибра и отложил его в сторону, решив сначала облачиться в
чистые брюки и рубашку.
В этом же мешке находилась его военная форма, которую он приобрел в
Токио. Серебряные кленовые листья на плечах кителя выглядели неуместно в
кабине рыболовного суденышка. Он мысленно взял на заметку, что ему
необходимо купить специальный мешок, пропитанный антимолем, в который
можно спрятать обмундирование. Может получиться, что он неправильно
спланировал, как проведет остаток жизни. Может получиться, что через
несколько месяцев он будет стучаться в дверь военного сержанта в Неллисе и
упрашивать принять его обратно в часть.
1 2 3 4 5 6 7 8